Мой любимый зверь! - Ольга Гусейнова (2021)

Они больше не рискнули расстреливать заключенных, теснили оставшихся в живых на выход. Клеранцы – без парашютов! – тоже были вынуждены отходить, а я в ужасе не знала, что предпринять. Но звери думали и действовали гораздо быстрее: обменявшись парой слов, они почти неуловимо глазу оказались за спинами трех зэков и, обхватив их за горло, утянули за собой в люк. Донесся жуткий хруст ломающихся костей. Мы с Ровеной следующие, а внизу – океан. Высота, наверное, километр, но до земли лететь гораздо дальше.

– Быстрее! – скомандовала она, выводя меня из ступора и не давая времени на раздумья. Толкнула в спину и прыгнула следом.

– Тянем до земли до последнего, поняла? – закричала старшая, выпуская купол. – Мы легкие. Нам удастся.

Раскрыв купол, я судорожно оглядывалась, ища Райо. И успела отметить, что клеранцы уже поменялась местами с трупами, закрепили ранцы на себе и выпустили купола парашютов. Но они дольше находились в свободном падении… Я молилась, чтобы им повезло.

– Левее, левее, подальше от этих монстров. Не то свернут наши шеи, как курам! – заорала Ровена.

Вода приближается, а спасительная земля, кажется, отдаляется, уходит из-под ног… Внизу уже кружат темные спины гигантских тварей…

И все-таки нам повезло: легко дотянули до суши и даже немного дальше. Приземление вышло жестким, я пробежала по берегу, споткнулась, рухнула и, пропахав песок, замерла. Сверху меня накрыл парашют, но лежать и радоваться было некогда, подгонял двойной ужас: первый – Райо упадет в воду, второй – догонит. В первом случае – сожрут его, во втором – он грохнет меня.

Неловко вылезая из-под липучей, так и норовившей запутать меня ткани, я с облегчением отметила, что клеранцы стремительно выбирались из воды с отмели. Живы! Повезло, что не на глубине, успели выскочить. Не всем так повезло: одного бедолагу прямо за стропы утащила в воду какая-то тварь; еще двое рухнули слишком далеко от берега, через секунду там забурлила вода. Но предаваться кошмарам своей фантазии и горестно заламывать руки времени не было. Мы с Ровеной, схватив тубусы, пригибаясь, прячась в сухой траве, рвали когти, драпали, спасались. Шкура у нас одна.

* * *

Постоянно озираясь и оглядываясь, поначалу на запинающихся, подрагивающих после прыжка с парашютом ногах, я старательно следовала за Ровеной. Почти шаг в шаг, хотелось бы думать тенью, но, увы, недовольно шипевшая напарница была права: я абсолютно неподготовленный «диверсант». Не зря силовики академии то с насмешками, то с откровенным презрением называли нас секретаршами. Мы действительно корпус секретарш, «не нюхавших пороху».

В голове мелькнула картинка нашего десантирования: грузовой отсек шаттла прошивают лучи лазера, они режут не только переборки, но и еще скованных скрепкой зэков, а те не могут ни уклониться, ни упасть; лицо ошарашенного офицера, который без парашюта летит в бездну стараниями Фалька; трагическое приводнение заключенных…

После нашего успешного приземления в крови кипел адреналин, но постепенно меня накрыло эмоциональным откатом: ведь все самое страшное еще впереди, нет никаких сомнений! Еще сильнее угнетал окружающий пейзаж, очень схожий по цвету с выданной нам робой. Потрескавшаяся каменистая почва перемежалась травяным покровом, пожухлым и редким. Чем дальше мы удалялись от океана, тем чаще встречались овраги и каменные глыбы. Приходилось обходить и те и другие. Но вскоре каменная полоса сменилась более ровной поверхностью с невысокими деревьями с кривоватыми, изборожденными погодными условиями стволами и не слишком густыми кронами, которые все-таки укроют в жаркий день от палящего светила.