Сильмариллион (перевод Надежды Эстель) - Дж. Р. Р. Толкин (1977)

Весной следующего года Ниниэль понесла под сердцем ребенка и стала бледна и печальна; и в то же время в Эфел-Брандир пришли первые вести о том, что Глаурунг покинул Нарготронд. Тогда Турамбар выслал разведчиков, ибо ныне он распоряжался так, как считал нужным, и мало кто внимал Брандиру. Ближе к лету Глаурунг приполз к рубежам Бретила и залег у западного берега Тейглина; великий страх объял лесное племя, ибо всем стало ясно, что Великий Змей не проползет мимо, возвращаясь в Ангбанд, как надеялись прежде, а нападет и разорит их земли. Обратились за советом к Турамбару, и он сказал, что бессмысленно выходить против Глаурунга даже со всей их силой, ибо одолеть его можно лишь хитростью и везением. И сказал он также, что сам отыщет дракона, а всем прочим велел оставаться в Эфел-Брандире и готовиться к бегству. Ибо, если Глаурунг победит, он прежде всего отправится разорять жилища лесных людей, а они не смогут выстоять против него, если же они разбегутся, то многие смогут спастись, ибо Глаурунг ненадолго задержится в Бретиле и скоро вернется в Нарготронд.

И спросил Турамбар, кто желает разделить с ним опасность; но никто не вызвался, кроме Дорласа. Тогда Дорлас осыпал упреками соплеменников и с презрением помянул Брандира, недостойного наследника рода Халет. Так Брандир был опозорен перед своим племенем, и горечью исполнилось его сердце. Однако Гунтор, родич Брандира, вызвался пойти за него. Затем Турамбар простился с Ниниэль; ею овладели страх и недобрые предчувствия, и печальным вышло их расставание; и вот Турамбар и два его спутника вышли в путь и направились к Нен-Гириту.

Ниниэль же, будучи не в силах унять свой страх и не желая ждать в Эфел-Брандире вестей о Турамбаре, отправилась за ним, и большой отряд сопровождал ее. Брандир при этом пришел в еще больший ужас и попытался отговорить ее и ее спутников от бессмысленного этого поступка; но они не вняли ему. Тогда отрекся он от своей власти и от любви к людям, презревшим его, и, поскольку ничего у него не осталось, кроме любви к Ниниэль, он опоясался мечом и последовал за нею; но из-за хромоты отстал. Турамбар же на закате пришел к Нен-Гириту и там узнал, что Глаурунг залег на краю отвесного берега Тейглина и, как видно, тронется с места с наступлением ночи. Турамбар тогда сказал, что вести добрые, ибо дракон лежал у Ка́бед-эн-Араса, где река протекала в глубокой и узкой расщелине, которую мог перескочить загнанный охотниками олень, и подумал Турамбар, что надо попробовать перебраться через расщелину. Решил он в сумерках пробраться поближе, под покровом ночи спуститься в расщелину и переправиться через бурный поток, а затем взобраться на откос и подкрасться незаметно к дракону.

Так и сделали; но когда во тьме подошли они к Тейглину, Дорлас пал духом и не решился на опасную переправу, а повернул назад и сокрылся в чаще, отягченный стыдом. Турамбар же и Гунтор переправились благополучно, ибо рев воды заглушал все прочие звуки, да и Глаурунг спал. К полуночи, однако, дракон пробудился и с великим шумом и грохотом переволок через расщелину переднюю часть тулова и начал подтягивать брюхо. Турамбар и Гунтор, спеша подняться наверх к Глаурунгу, едва не погибли от жара и вони; а с высоты от движения дракона рухнул камень, ударил Гунтора по голове и сбросил в поток. Так встретил свою смерть не последний храбрец из рода Халет.

Тогда Турамбар, собрав всю свою волю и мужество, один вскарабкался по склону и добрался до дракона. Выхватил он Гуртанг и всею мощью своих мускулов и своей ненависти вонзил его в мягкое брюхо Змея по самую рукоять. Глаурунг же, почуяв смертную боль, взметнул вверх тулово, рухнул на мост поперек расщелины и лежал так, извиваясь в предсмертных корчах. Он выжег и сравнял с землей все вокруг, но наконец огонь его угас, и он замер.