Противостояние - Александр Чернов (2021)

Как и предполагал Засухин, «Идзумо», заметив «Аврору», направлявшуюся в сторону транспортников со столь драгоценным для Японии грузом, немедленно лег бортом на воду в крутой циркуляции. А поскольку скорость Идзичи приказал не сбавлять, не предупрежденные о повороте в низах корабля попадали с ног. Спустя пару минут, выпалив на удачу или просто для острастки в сторону «Лены» пару фугасов из кормовой башни, японец понесся на спасение конвоя в обратном направлении. Радист «Идзумо» истошно пытался что-то передать на оставшийся при транспортах авизо «Чихайя». Тот был в охранении транспортов и теперь должен был приказать им рассыпаться по морю в ожидании подхода русского крейсера.

Но на «Авроре» телеграфист Брылькин имел на этот счет особое мнение. Не успел еще молодой японский кондуктор отстучать позывные своего крейсера и имя адресата, как его многоопытный русский визави определил, что передача ведется чужим шифром и со станции Телефункен, используемой на японском флоте. Он не стал заморачиваться такими мелочами, как доклад командиру с просьбой разрешить ему помешать передаче вражеского сообщения, а просто намертво забил эфир мешаниной точек и тире, содержание которой потом стеснялись привести и в мемуарах, и в официальных документах, скромно ссылаясь на «бессмысленный набор знаков». Правда, посыльный матрос на мостик все же был им отправлен, но только для того, чтобы «проинформировать командира о том, что японцы что-то хотели передавать, но телеграмма наверняка не дошла».

В результате, когда «Чихайя» с «Авророй» сблизились и опознали друг друга, это стало сюрпризом для обоих. На «Авроре» ждали встретить миноносец, за который сигнальщик на «Лене» принял низкобортное авизо. На «Чихайе» ожидали в худшем случае встретить «Лену», непонятно как обманувшую «Идзумо» и решившую перед смертью дотянуться до купцов.

Когда стало ясно, что облако дыма на горизонте быстро материализуется в русский бронепалубный крейсер типа «Диана», командир авизо кавторанг Фукуи Саеки машинально почесал свежий осколочный шрам на левом предплечье. Этот сувенир остался у него вечным напоминанием о первой встрече с русским крейсером. Девять месяцев назад он попытался встать поперек пути «Варяга», когда после прорыва из Чемульпо он шел топить транспорты. Неприятное ощущение дежавю приподняло волоски на спине капитана. Ну неужели каждый раз, когда он сопровождает транспорты, ему суждено сталкиваться с русскими крейсерами? Такую карму врагу не пожелаешь. Если бы Саеки знал, что на мостике «Авроры» сейчас стоит человек, тоже бывший в том же бою, он бы окончательно уверился, что это судьба…

На мостике «Идзумо» Идзичи был вне себя от ярости. Он был искренне уверен, что вся комбинация с отвлечением его крейсера от транспортов «Леной» и их последующей атакой «Авророй» была задумана врагом заранее. Теперь ему оставалось только наблюдать, как на горизонте недосягаемая пока для его орудий «Аврора» будет топить охраняемые им суда.

– Симаймасита![23] Нет, ну как я мог купиться на столь примитивную уловку? – жаловался он на жизнь и собственную тупость штурману крейсера, лейтенанту Хаконо. Он настолько вышел из себя, что с его губ потоком лились грязные ругательства, которые он не использовал со школьных времен, проведенных в довольно плохом районе, на окраине Йокогамы, – просто этот тикукосема Рейн, со своей яриман – «Леной», настолько уже всех достал, что за ним рванулся бы любой из командиров Императорского флота!

– Ну, тогда вы не сделали ничего предосудительного… – попытался успокоить своего командира молодой лейтенант, но вместо этого только подлил масла в огонь.