Противостояние - Александр Чернов (2021)

– Вам что, Степан Осипович на меня нажаловался? – снова вскипел горячий крымчак. – Ну да, я ему уже пять рапортов подал о переводе на миноносец. Они в море, воюют, да и сам я миноносник. А он все «не с вашим ревматизмом, вы для России ценней как исследователь Севера»… Так, может, и Васильев-второй ценнее на «Ермаке»? Но вам-то, Всеволод Федорович, какая разница?

– Вообще-то, хотел вам предложить должность командира истребителя. Но теперь даже и не знаю, нужен ли мне столь ершистый подчиненный, – усмехнулся в усы Руднев, которому все больше нравился молодой, горячий офицер, которого к тому же надо было любой ценой продвигать по флотской лестнице. Хотя бы для того, чтобы держать подальше от гребаной политики. Ибо хороших адмиралов в России всегда было очень мало, а вот плохих политиков наоборот – пруд пруди.

– Вы хотите снять с «Беспощадного» Римского-Корсакова? Я не настолько стремлюсь к должности командира дестроера, чтобы занимать ее ценой подсиживания своего хорошего друга и отличного командира.

– Командир он и вправду хоть куда, имел уже шанс убедиться. И стреляют его молодцы метко, могу засвидетельствовать. Чуть голову мне не отшибли при первой встрече. Но для вас, милостивый государь, у меня припасен другой кораблик. Отнесите-ка этот конверт на «Аскольд» и возвращайтесь с Константином Александровичем, я пока замену вам для него на «Аскольд» поищу…

Через неделю весь Владивосток вывалил на набережную – от порта в сторону острова Русский на буксире тащили бывший японский истребитель. По толпе ходили слухи – после долгих и тщетных попыток восстановить корабль в доке его завтра должны были расстрелять из орудий крейсера. По другой версии ремонт был закончен, но потом на корабле случился пожар, и он полностью выгорел. В пользу последнего слуха говорил вид буксируемого корабля – на свежей краске выделялось угольно черное пятно копоти, покрывавшее обе трубы и кожух машинного отделения. Сам кожух, казалось, был вывернут изнутри мощным взрывом.

Стоящий в толпе морской лейтенант вполголоса, под сочувственным взглядом китайца портного проговорил:

– Как эти идиоты, царствие им небесное, могли при первой же пробе взорвать оба котла, не понимаю… Теперь только как мишень и использовать.

Действительно, утром на рассвете буксир потащил от острова в сторону восходящего в океане солнца тот же двухтрубный силуэт, который спустя пару часов пропал на горизонте в мешанине взрывов снарядов, выпущенных четырьмя крейсерами.

О настоящей судьбе трофейного контрминоносца «Восходящий», вместо которого была расстреляна «загримированная» под него старая угольная баржа (в лучах восходящего солнца, на горизонте можно перепутать и не такое), знали немногие. Только командиры кораблей Владивостокской эскадры и экипажи трех кораблей. Самого «Восходящего», «Беспощадного», которому предстояло действовать с ним в паре, и вспомогательного крейсера «Москва». «Москва» занималась и их снабжением в заливе Святой Ольги, куда ночью своим ходом и ушел вполне исправный истребитель.

* * *

После месяца интенсивных тренировок в поход вышли три корабля – по старой русской традиции соображать решили на троих. Вспомогательный крейсер «Москва» – в недалеком прошлом японский быстроходный каботажник в 3700 тонн (впрочем, насчет быстроходности – 14,5 узлов, это как-то не очень…) – вел с собой два разнотипных контрминоносца. Вернее, с учетом того, что истребители шли в головном дозоре, а вооруженный транспорт плелся за ними, скорее вели его они.