Противостояние - Александр Чернов (2021)

Проектировщики верфи «Вулкан», в Штеттине, разместили все снаряды и заряды к ним в погребе боеприпасов, где им и место. А для увеличения скорострельности установили на «Якумо» два снарядных элеватора вместо одного, как было сделано на кораблях британской постройки. Но расплачиваться за это пришлось уменьшением количества снарядов: если на «Идзумо» на восьмидюймовый ствол приходилось по 120 выстрелов, то на «Якумо» – всего 80. Зато после того, как двухсоткилограммовый снаряд проломил броню кормовой башни и взорвался на станине орудия, сдетонировали только два снаряда и заряды к ним. Получи такой удар любой из «англичан» Камимуры, одновременный взрыв до 50 снарядов гарантированно разрушил бы не только башню. Неизбежен был взрыв погребов боезапаса.

Впрочем, для находившихся в кормовой башне «Якумо» и двух поднятых в элеваторах снарядов с пороховыми картузами хватило с избытком. Из амбразур орудий выплеснулись длинные, метров по тридцать, полотнища огня, сорванная крыша башни плюхнулась в воду за кормой, а сам крейсер, казалось, силой взрыва был вдавлен в воду до балкона командирского салона.

Одномоментно к «перистым облакам» – корабль назван в честь священной горы Якумо, в полном соответствии с именами остальных японских кораблей линии, носивших названия гор или провинций на территории Японии, но дословно «Якумо» в переводе означает именно «перистые облака», – перенеслись души тридцати пяти членов его команды. От сотрясения на несколько минут заклинило рулевую машину, и «Якумо» медленно стал вываливаться из строя вправо, невольно уходя от основного места сражения.

Глава 4. Старших нужно уважать

Японское море. 6 июля 1904 года

Громогласное, раскатистое «ура» прокатилось по палубам русских кораблей, а потом подобно цунами затопило их низы и трюмы, куда весть о взрыве японского крейсера попала через переговорные трубы. Даже на сильнее всех пострадавшем от огня японцев «Рюрике» радостно орали все, кто мог хоть что-то произнести вслух. Но к этому моменту их старейший из принимавших участие в бою крейсер выглядел страшно…

Несмотря на все усилия по установке дополнительных противоосколочных переборок на батарейной палубе, большинство орудий его правого, подбойного борта было приведено в негодность. Из шести восьмидюймовок, в начале боя устроивших «Якумо» дождь металла и пироксилина, могли вести огонь кормовая на верхней палубе и носовая казематная. Был шанс до конца боя починить погонную: комендоры под градом осколков пытались выбить намертво заклинивший накатник осколок. В пробоины медленно, но верно поступала вода, и «Рюрик» накренился на правый борт на два градуса. На батарейной и верхней палубе вповалку лежали тела убитых, а лазарет и перевязочная в бане были переполнены ранеными. Оттуда слышали, как за переборкой шуршит высыпающийся через пробоины за борт уголь.

Этот уголь чуть позже стал причиной очередной маленькой трагедии, которыми полон любой бой. Если бы угольная яма была полной, попавший в борт с «Такасаго» бронебойный восьмидюймовый снаряд (после боя в Чемульпо в боекомплект крейсеров со складов вернули старые бронебойные снаряды британского образца, но, к счастью для русских, их было очень мало) взорвался бы в толще угля. Но, увы, пробив борт, он беспрепятственно дошел до скоса бронепалубы и рванул, частично пробив его. Из находившихся в перевязочной людей погибло более половины, включая и старшего доктора. Оставшиеся в живых перевязывали друг друга как могли и чем пришлось. Впоследствии этот случай лег в основу обязательного обучения всех солдат и матросов русской армии и флота основам оказания первой помощи…