Противостояние - Александр Чернов (2021)

– Есть еще пара вариантов, – наслаждался долгожданным реваншем Руднев, – можно по блату и расстрелять, конечно. А можно вспомнить славные пиратские времена и отправить вас в путешествие по доске. Особо долго не промучаетесь. Что молчим? Или как в классике: «три раза перекрестился, бух в котел и там сварился… Сварился… Нет! Это нас решительно не устраивает!..» Ну? Выбрал? Или нужно помогать? – Петрович выразительно подбросил в руке браунинг. И по затравленно бегающему взгляду Лейкова-Фридлендера понял: «клиент дошел».

– Ну-ну… милостивый государь, спокойнее. Лужи мне только в кресле не хватает. И так от вас пока одни сплошные неприятности… Посему, как самый скучный из вариантов, вам предлагается следующее: вы пока забываете обо всех этих установках-переносках и ровно через сутки предоставляете мне список тех «добрых дел», которые вы сможете тут, в 1904 году, сделать. Добрых не только и не столько для меня, сколько для нашей матушки России, в преддверии грозящей нашей империи Первой мировой и исторически сопутствовавшей ей смуты. Вот только делать их придется без транзисторов, резисторов и даже радиоламп, господин кандидат в радиотехнические доктора. И тогда мы продолжим этот, безусловно, интересный и содержательный разговор. Но если меня в вашем списке что-то не устроит… Хм… Кстати! Радиоэлектротехника, говоришь? Очень интересно. А что вы, мой любезнейший яйцеголовый, о средствах беспроволочного телеграфирования применительно к реалиям 1904 года знаете, а?

– А ч-что именно нужно?

– Ответ неверный. Ну, да ладно. Что-то я сегодня добрый, блин… А нужно, везунчик, чтобы все «Дюкертэ» и прочие «Телефункены» у нас на обеих эскадрах вместо полста миль устойчивой приемопередачи обеспечивали бы все сто пятьдесят «по пачпорту». Нужно, чтобы в новой партии, что сейчас немцы по нашему заказу делают, были надежные семьсот миль, а не очередной рекламный треп. Кто там у них сейчас рулит, ты хоть знаешь?

– Доктор Слаби и… инженер Браун. Их фирмы год назад по указанию кайзера были слиты вместе для работ на морское ведомство. У первого «Слаби-Арко» называлась…

– Да ну? Перед «саркофагом», что ли, начитались, сударик мой?

– Н-нет… Курсовик на третьем курсе писал.

– Понятно… Тогда считайте, что первый пункт я вам подсказал. Только пока – никаких мне коротких волн, триодов и прочих ламп. Эти ноу-хау нам из-под полы доставать еще рано. И чтоб не только я вашу писанину и картинки понял, но и те, кому это будет поручено до ума доводить. Они, знаете ли, университетов и физматов конца двадцатого века не оканчивали. А теперь – избавьте меня от своего присутствия, пока я не передумал и не решил возникшую проблему радикально. Экспресс-методом. – При последних словах Петрович вновь выразительно покачал слева направо стволом браунинга.

* * *

– Дым! Дым на горизонте! Зюйд-зюйд-вест! – прервал размышления Руднева усиленный рупором крик с фор-марса. С удивлением он обнаружил себя на левом крыле варяжского мостика, в окружении полудюжины свежих окурков…

– Дым на норд-осте!

Почти одновременно раздался крик сигнальщика на истребителе «Беспощадный». Его командир, капитан второго ранга Федор Воинович Римский-Корсаков, до этого флегматично куривший сигарету за сигаретой, поглядывая исподлобья на догоняющее его трио дестроеров противника, мгновенно развернулся в противоположную от них сторону, навстречу ветру и брызгам, несущимся из-под форштевня идущего полным ходом корабля. Вскинув к глазам бинокль, он несколько секунд вглядывался в облачко дыма, а потом сам побежал в машину.

– Николай Антоныч, как у нас с углем?!

– Тонн восемь, а то и поменьше уже. Два часа такого хода, и мы сидячие утки, Федор Воинович. Не мне, механикусу, вам давать советы по морской тактике, только, по-моему, пришла пора переодеваться в чистое. И пока уголь, пар и ход есть – развернуться навстречу японцам и попытаться использовать ту последнюю мину, что у нас в первом аппарате осталась.