Противостояние - Александр Чернов (2021)

– По идущему полным ходом миноносцу стрелять? – встрял в разговор минный офицер лейтенант Иениш. – Побойтесь Бога, пробовали уже. Проще в море выпустить, шансы те же.

– Там на горизонте дым, вроде корабль одиночный. В Цусимском проливе сейчас кроме япошек больше делать никому нечего. Если повезет и это транспорт, в него и используем. А там – коль снова повезет, может, наши японцы станут с него команду снимать и отстанут. Ну а нет – так хоть помрем с пользой. Вы уж следующие два часа постарайтесь поддерживать ход без сюрпризов.

– Не извольте беспокоиться, – проявилась на черном от угольной пыли лице меха белозубая улыбка, – ради еще одного транспорта – не подведем!

– Ну, тогда шуруйте! Чтоб как черти у меня! – блеснул в ответ не менее белыми зубами капитан, пожав руку Кузнецову, то ли на удачу, то ли прощаясь.

– А вы, Николай Викторович, проверьте все еще раз. И аппарат, и мину. Через полчаса самое большее – ваш выход. А уж по кому пускать, там пусть Бог рассудит. Все. Я на мостик…

Отодвинув от штурвала рулевого, Римский-Корсаков сам положил лево на борт и повел свой истребитель навстречу показавшемуся на горизонте дыму. При повороте преследующие «Беспощадного» японцы срезали угол, отыграв на гипотенузе еще пару кабельтовых. Теперь снаряды их носовых 75-миллиметровых пушек вполне долетали до русского миноносца, как и снаряды его кормовой пушки того же калибра до них. За время сближения с неизвестным кораблем в «Беспощадный» попало три снаряда. По счастью, не зацепив ни котлов, ни машин. А наши артиллеристы под командой мичмана Берга исхитрились дважды поразить ближайшего из своих преследователей – «Югири». К сожалению, тоже без видимых последствий…

Когда спустя полчаса на левом борту «Беспощадного» справились с первым пожаром, выкинув за корму весело полыхающую шлюпку вместе с занявшимся брезентовым чехлом, а больше на палубе и гореть-то было нечему – все остальное металл, сигнальщик опустил от глаз бинокль и как-то враз постаревшим голосом вынес приговор кораблю и команде:

– Это не транспорт. Крейсер идет прямо на нас, больше ничего сказать не могу, его дым на нас ветром несет. Даже трубы посчитать не выходит, створятся.

На анализ ситуации у командира ушло не более тридцати секунд. По истечении этого времени Римский-Корсаков тихо выматерился и звучно (когда у тебя маленький, метров в шестьдесят длиной кораблик, большая часть команды которого находится на верхней палубе, громкий командный голос вырабатывается быстро), на весь корабль, заорал:

– Слушай меня, братцы! Шансов у нас больше нет… Сзади три истребителя, впереди крейсер. Мы, конечно, можем от него отвернуть. Но на циркуляции те три макаки, что висят у нас на хвосте, подойдут к нам на пистолетный выстрел, а две пушки против шести – много не настреляешь… Угля до берега на полном ходу нам все одно не хватит, даже проскочи мы их, на песочек нам не выброситься. Можно, конечно, затопиться самим, без боя, – при этих словах над палубой пронесся недовольный гул пары десятков голосов, и, как будто заручившись поддержкой команды, Римский-Корсаков еще более возвысил голос: – Но я хочу попытаться подорвать этот крейсер последней миной, что осталась у нас в аппарате номер один! Шансов на это меньше малого, один из тысячи. И скорее всего, японцы нас утопят еще на сближении. Но так наш «Беспощадный» погибнет, не пытаясь сбежать от врага, а атакуя его! Как и положено боевому кораблю Русского флота! Не все нам транспортники топить, давайте и крейсер попробуем!