В августе сорок первого - Влад Тарханов

А вот самый подготовленный отряд отборных диверсантов проводники вывели к военному аэродрому Хебуктен. Сняв тихо охрану, диверсанты должны были обеспечить блокирование зенитных установок. После чего оставили маяки для тихо подбирающихся к аэродрому планеров. Сложность планирования в горах — неимоверная, но большие десантные планеры приземлились все же без особых происшествий, повреждения двух из них были не критичными. Эта высадка планерного десанта была дебютом 1-го отдельного десантного батальона Северного флота. Командовал этим подразделением еще не легендарный, и еще не генерал Василий Филиппович Маргелов. Так получилось, что майор Маргелов набирал первых воздушных десантников… среди моряков Северного флота. Ему нужны были отчаянные и технически грамотные ребята. Тем более, что первые десанты планировались планерными. Времени на полноценную подготовку высадки с парашютами, как часто бывает, не хватило. После зачистки Хебуктена[6] на него стали прибывать транспорты с тяжелым вооружением (горные пушки и минометы). В тылу горнострелкового корпуса Вермахта образовывалась пробка, которая окончательно ставила крест на поставках для него из Норвегии. Плюс крест на поставках норвежского никеля. Плюс крест на поставках железа из этого района. Но это было только вишенкой на тортике, тортик оказался совсем в другом месте.

* * *

Большая Лида. Передовой командный пункт 14-й армии.

Генерал-лейтенант Фролов прибыл на передовой командный пункт еще ночью, накануне, как говорил один его знакомый командарм «грандиозного шухера». Сейчас это направление было для него главным. Сюда и примчался, оставив «хозяйство» на начштаба, Льва Соломоновича Сквирского. Валериан Александрович был человеком среднего роста, грузным, спокойным, отличался одутловатым лицом, с правильными, хоть и резкими чертами. Под довольно крупным носом — мягкая щеточка аккуратных усов, гладко выбритый череп и лицо с массивным подбородком. Это был немолодой уже военный (хотя какое там немолодой, всего сорок шесть!), точнее, это был очень опытный военный, за плечами которого была и Мировая, и Гражданская, и Польская, и подавление белогвардейских мятежей, а к ним еще прибавьте Испанию и Зимнюю! Чему удивляться, что в любой реальности он был на своем месте, сумел не растеряться, твердо понимал, что ему предстоит делать. С планом командарма тринадцать согласился не сразу. Долго (по меркам генерал-лейтенанта Виноградова) обдумывал, взвешивал, после чего согласился: в части действий его, 14-й, армии план выглядит вполне реализуемым. В основном его части были уже обстрелянными в Финскую, местность знали, а мелкие неприятности и неожиданности никто исключить не может, главное, чтобы выполнению плана не помешали.

На КП находился начарт Мурманской группы, полковник Дмитрий Дмитриевич Кубеев, который сумел организовать не только аккуратный и незаметный подход главных сил артусиления, доставку боеприпасов, но и надежную связь с наблюдателями на передовых позициях армии. Здесь же находились командир 14-й дивизии, генерал-майор Николай Николаевич Никишин, и командир 52-й дивизии, полковник Георгий Александрович Вещезерский (с такими делами недолго ему ходить в полковниках), а также командиры 2-х групп прорыва, полковники Сергей Николаевич Александров и Владимир Николаевич Соловьев. Каждая из групп имела по танковому батальону (рота Т-34, рота легких Т-70[7] и рота Т-26), батальону мотопехоты на автомашинах, а также по артиллерийскому и минометному полку, каждый на механической тяге.

Ровно в четыре тридцать утра заговорила артиллерия, которая била по заранее разведанным целям. Обрабатывалась передняя линия обороны обеих горнострелковых дивизий, которую немцы еще не успели как следует обустроить. Они собирались продолжать наступать, поэтому никаких долговременных укреплений там не было. Да и что можно наукреплять за сутки. А что страшнее всего при внезапном наступлении на врага? Внезапное контрнаступление того самого супостата, которого никто обычно не ждет!