Изнанка - Самат Бейсембаев

…Свобода оказалось не такой уж и легкой, как мне казалось в первые мгновения: вот уже целую неделю я скитаюсь по лесу и ем все, что придется. В первые два дня и вовсе все никак не получалось добыть огня. Соорудил для этого все необходимое: нашел сухой листвы и сухого мха; длинную, тонкую, прочную палочку; кусок бревна. Прикладывая все свои усилия, я катал этот импровизированный стержень, но горели одни лишь мои ладони. И только на третий день я догадался слегка приподнять мох и листву, чтобы пропускать воздуха. И…пламя! Правду говорят, что счастье кроется в мелочах. Или тут можно применить другую аксиому — «отбери у человека все, а потом дай ему совсем чуть–чуть, и он будет самым счастливым».

С появлением огня, начал охотится на мелких зверков, типа белок. Мои способности легко позволяли учуять, услышать, увидеть их и без труда поймать. Спал на импровизированной кровати: валил несколько бревен, чтобы холодная земля не отморозила мне все что можно. Также разжигал костер, чтобы также ночью не замерзнуть. Так я проводил свои дни, бродя по лесу, пока не наткнулся на признаки цивилизации.

Лежа под кустом так, чтобы меня не было видно, я наблюдал за жизнью деревни. Обычные крестьяне, из обычной деревушки, сейчас трудились на своих полях. Выходить я к ним побоялся. Мало ли как они отреагируют на человека такого вида. А вид был, мягко сказать, ужасным. Грязная, в некоторых местах, оборванная одежда; растрепанные, вот уже несколько дней, немытые сальные волосы; да и мои глаза могли выдать во мне скорее зверя, чем какого–то нормального человека.

Еще несколько дней я крутился в лесу вокруг деревни каждый день, наблюдая за их жизнью, так и не осмеливаясь в нее вмешаться.

И опять один и тот же вопрос не давал мне покоя перед сном: а что делать дальше? Продолжать строить из себя лесного скитальца бессмысленно. Надо выбираться из леса; искать пути приобщения к местной цивилизации, при этом, не выдавая, кто я есть; найти путь домой или…найти дом тут. От последней мысли накатила грусть. А что если путь до дома не существует, и я застрял тут навсегда? Тогда ведь и правда придется ассимилироваться здесь, и вот такая захудалая, тихая деревушка будет хорошим вариантом. А что еще мне нужно, кроме покоя и тишины? Буду вспахивать землю, сеять злаки, быть может, найду деревенскую девушку, которая родит мне детей. Почему бы и нет? Не успев додумать остальные мысли, я сомкнул глаза и погрузился в сон.

— А здесь нашему Олеже три годика. О, а вот его первый день в школе. Смотри, как на нем смешно выглядел его рюкзак.

Я огляделся вокруг. Мама, сидя на диване, показывала мои детские фотографии Эврисфее. Она, как обычно, была одета в свою набедренную повязку, рабский ошейник и кусок ткани, перетянутый между ними, и мило улыбалась, изредка подхихикивая.

— Олежа, родной, проверь, пожалуйста, чайник. Он уже должен был закипеть, — она улыбнулась мне своей теплой улыбкой.

— Да, мам, — я прошел на кухню. Подошел к газовой плите, где должен был кипятиться чайник, но ничего не нашел. Опять я не мог уловить взглядом ничего конкретного, но из всех сил пытался найти это человеческое изобретение по кипячению воды.

— Мам, а где чайник? — вернулся я обратно.

— Как где? Вот же он, — указала она пальцем куда–то мне за спину.

Я обернулся. Чайник стоял на подоконнике, а с его горлышка шел легкий пар. Я взял его и принялся разливать чай по чашкам, которые стояли на столе. Пока я делал это, в это время в комнату вошли мой отец и Радогир, о чем–то весело переговариваясь.

— Ну что, все готовы? — весело спросил Радогир. — Нам пора, — обратился он ко мне, и все встали, готовые куда–то идти.