Изнанка - Самат Бейсембаев

— Я знаю, — протяжно сказал он, — просто было обидно проиграть. Ненавижу это — проигрывать. Понимаешь?

— Полагаю, что да, — кивнул я, чем вызвал улыбку.

— А тебя как зовут–то? — вдруг спросил он.

— Деннар! Тебя?

— Кверт! Будем знакомы, Деннар! — поднял он правую ладонь.

— Будем, — ответил я таким же жестом ему.

Молчали. Гребли в тишине под звуки хлюпанья коричневой жижи. Спустя время заметил, что запаха стало меньше. Это ветер подул или я просто привык? Поднял голову; деревья не шелестят. Значит второе. Вот одно из самых интересных качеств человека — привыкание. Привыкание к чему бы то ни было. К любым трудностям, какие бы его не постигли. Плохая погода? Привыкну. Нет денег на нормальную жизнь? Привыкну. Не нравится работа? Привыкну. Окружение тебя не уважает и не ставит ни во что? Привыкну. Поглотила рутина и дни стали серыми? Привыкну. У власти диктатор? Привыкну. Вокруг воняет дерьмом? Ну что ж, привык. Плохо это или хорошо я пока не разобрал. Наверное, зависит от ситуаций.

— Когда вызывался добровольцем, не думал, что буду заниматься этим, — нарушил он возникшую идиллию.

— Ожидания оказались хуже реальности, — хмыкнул я.

— Точнее и не скажешь, — сказал он со вздохом, а затем после небольшой паузы продолжил, — когда сказали, что будет война, я очень обрадовался. Пошел в пункт приема. Хотя я учусь в академии и освобожден от армий. Я ведь мужчина, а мужчина должен пройти через армию. Отдать все за свою страну, за империю, за императора. Да и не буду скрывать, я грезил совершать подвиги. Герой! — красиво звучит как, а? — поднял он на меня свой взгляд.

— Красиво! — согласился я. Помня слова легата, я решил держать язык за зубами. Ни с кем не спорил, просто соглашался и своего мнения не высказывал. Будет еще время.

— Но герои не занимаются этим, — кивком он указал вниз.

На это я ничего не ответил, продолжая исполнять свою работу. Делая очередной толчок, я услышал всхлип. Сначала подумал, что это звук жижи из–под швабры, но потом дошло, что такой звук может издать плачущий человек.

— Эй, эй, ты…это…ты чего? — вид плачущего вел меня в ступор. Я, конечно, грешил этим сам, но то было другое. Или не другое?

Секунд пять я стоял и не мог решить, что делать. А что вообще нужно делать в такой ситуаций? Сделать вид, что ничего не заметил, чтобы ему не было потом стыдно? Или как–то попытаться его подбодрить?

— Слушай, ты это…эмм…не плачь, — как же я хорош.

Неуверенными шагами направился в его сторону, обогнув яму, пройдя через импровизированный мостик из брусков дерева. Подойдя к нему, склонился над ним. Похлопал его по плечу и просто стоял рядом. Больше мне ничего в голову не пришло.

— Помню, как в детстве мать рассказывала разные истории о героях, — заговорил он при этом, продолжая вздрагивать плечами, — о первом императоре; как он победил всех своих врагов, а затем создал нашу империю. Великую империю. Я представлял себя таким же. Думал, вырасту и стану героем. Да какой из меня герой? Слабак. Проиграл бой какому–то новичку, который даже ни дня в академии не провел. Ты ведь не учился там, да? Впрочем, можешь не отвечать, по тебе итак видно, — а вот это сейчас обидно было, но отвечать не стал, — еще и дерьмо гребу.

Так мы простояли еще минут пять–семь, пока он окончательно не успокоился. Только потом он сделал пару глубоких вздохов, рукавом вытер слезы, смачно высморкнулся, что аж мне противно стало, и, наконец, подсобрался.

— Ты уж прости, — виновато улыбнулся он, а лицо залилось краской, — я не должен был так себя вести. Ты это…никому же не скажешь?

— Нет, конечно, нет, — поспешил я его заверить в этом.

— Спасибо!

— Пожалуйста!

— Нет, ты не понял — что–то я совсем раскис, а ты помог, — вот бы еще узнать, чем?

— Эмм…ну…пожалуйста! — как же я все–таки хорош.