Не прощаюсь - Борис Акунин (2018)

Договорились, что Орлов вылезет из автомобиля и на пару секунд замрет, опершись о дверцу – будто дает распоряжения водителю. Стрелять Алексей собирался по воротнику, чтоб оцарапать шею. Такое ранение выглядит как тяжелое, кровищи много, а заживет быстро. Выстрел, конечно, ювелирный, но Романов был уверен, что не промахнется. Он вручную, по аптекарским весам, заправил патроны, чтоб пороховые заряды совпадали до миллиграмма. Потренировался с такого же расстояния и скоро мог сколоть пулей краешек шляпки на вбитом в стену гвозде.

Когда всё было подготовлено и рассчитано, доложил Полканову: пора. Василий Васильевич потребовал устроить репетицию.

Утром они вдвоем поднялись на чердак, посмотрели, как без двух минут десять к будущему штабу ВЧК подруливает «паккард», как оттуда вылезает стремительный Орлов, за ним неуклюжий Крюков.

– Выстрелю – и бегу вон туда, – показал Романов на крышу примыкающего дома. – Спускаюсь по черной лестнице вниз, дворами в переулок на Кузнецкий, а там ждешь ты в пролетке.

Василий Васильевич хорошенько всё осмотрел. Предупредил:

– План годный, но плохо одно. На выстрел к окнам кинутся чекисты. Увидят, как по крыше напротив бежит человек, – откроют пальбу. Укрыться тут негде.

– Пока сообразят, куда смотреть, меня след простыл.

– Ладно. Завтра чикнем чекиста, забьем Советам гол. – Полканов сладко улыбнулся. – Красивая получится акция. Не хуже, чем когда кокнули министра Плеве. В учебниках писать будут.

Назавтра выехали втроем: впереди, под видом извозчика, полкановский человек, сзади – Алексей с Василием Васильевичем.

На Кузнецком Мосту, подле бывшего филиала «Мюра и Мерилиза», ныне зияющего выбитыми витринами, остановились.

– Жди нас тут, Коля, – сказал Василий Васильевич. – Как только мы выскочим вон из той подворотенки, сразу трогай. Запрыгнем на ходу.

Взял с пола что-то длинное, обернутое в тряпку. Спустился на тротуар.

– Ты куда собрался? – спросил Романов. – Что это у тебя?

Полканов молча нырнул в арку, там слегка раздвинул тряпку – блеснул черный металл.

– Один ствол хорошо, а два лучше. Зверь такой, что класть его надо наверняка.

У Алексея от паники перехватило горло. Всё рушилось. От операции надо было отказываться. Но как?

– Мы так не договаривались! На кой ты мне? Только помешаешь!

Полканов смотрел с лукавой улыбкой.

– Взревновалось мне что-то, Алеша. Тоже хочу в учебники попасть. Ладно тебе, не жидись. Распасуем мячик вдвоем.

Что делать? Что делать? Что делать?

Оглушить ударом в переносицу и взять? Это запросто, но что потом? Полканов – мужик крепкий, остальные адреса не выдаст. Не пытать же его. Захватить амбулаторию? Там одна Марья Львовна, тоже баба – кремень. Ну, Меркурова с Миркиным арестовать можно. Но не факт, что они днем сидят дома, а к вечеру про арест Полканова будет уже известно.

– Что ты еле тащишься? – обернулся Василий Васильевич. – Нервишки шалят?

– Торопиться некуда. У меня всё по секундам рассчитано.

Так ничего и не решив, поднялся за Полкановым по лестнице.

На чердаке Василий Васильевич вынул компактный карабин «наган», идеальное оружие для стрельбы с небольшой дистанции. Мурлыкая, вставил патроны в барабан.

– Эх, Алешенька, видел бы ты, как красиво я из этой машинки в двенадцатом году на «эксе» снял всю охрану, четырех верховых. Как куропаточек.

Снял пиджак, аккуратно пристроил на подоконник. Спустил подтяжки, закатал рукава. Приложился к карабину, целя в стену.

– Давай рядышком, как шерочка с машерочкой. Лупим на счет «три». Чего застыл? Без пяти уже.

Романов занял позицию по соседству. Он уже знал, что сделает, и это ему сильно не нравилось.

Показался «паккард».

– Ровно десять часов, – шепнул Василий Васильевич, ведя дулом. – Вежливость королей. Готов? Считаю.

Машина остановилась.

– Раз…