The One. Единственный - Джон Маррс (2020)

Просить Алекса остаться в Лондоне – это однозначно исключалось. Тот должен вернуться к больному отцу. Старик слабел с каждым днем, и Ник знал: Алекс ждет не дождется возможности вернуться домой, чтобы провести с ним его последние дни. Знал он и другое: окажись сам в подобной ситуации, тоже поставил бы на первое место своих родных.

Были и другие пути выхода из этого тупика, но все они сводились к одному: Ник станет временным участником в судьбе своего ребенка, за что всегда будет корить себя. Если ему суждено быть отцом, он должен быть отцом настоящим.

Увы, в его голове шевельнулась тревожная мысль, которая не на шутку его напугала. А не зол ли он на ребенка за то, что тот стал между ним и его ДНК-парой? Что, если всякий раз, когда он будет смотреть ему в глаза, те будут отражать пустоту его собственных? Ника передернуло.

Мысль о том, что он какое-то время не будет видеть Алекса, отдалась в его теле тупой болью. Не смеяться вместе с ним, не видеть его широкой улыбки, когда он входит в комнату, не чувствовать, как мерно поднимается и опадает его грудь, когда он спит, – от этой мысли его трясло и мутило. И если он чувствует себя инвалидом, пока они с Алексом в одном городе, то что будет с ним, когда тот улетит на другой край света? Ник знал, знал, знал, был уверен до мозга костей, что не вынесет этого. Стремление найти решение, которое устраивало бы всех, было сродни попыткам отогнать прилив назад в океан шваброй.

Сглотнув комок в горле, Ник со злостью посмотрел на оставшиеся два шурупа и закрыл глаза. Он принял решение и не отступится от него.

Глава 80

Элли

– Привет, Элли. Похоже, нам пора поговорить, не так ли, – произнес Тим, улыбаясь от уха до уха. Голос приветливый и беззаботный, чего нельзя сказать об ухмылке. Откинувшись на спинку кресла за столом со стеклянной столешницей, он покрутил в стакане кубики льда и сделал глоток. На серванте стоял графин с дорогим виски – нарочно выставленный на обозрение Элли.

Увы, это был не тот Тим, в которого она была по уши влюблена. Это был Мэттью, темная лошадка, чужак, которого, еще не будучи с ним знакома, она уже ненавидела. Элли нащупала в кармане жакета тревожную кнопку для вызова Андрея.

– Я в курсе твоей кнопки. Можешь нажать и пригласить сюда твоего громилу. Я не стану тебе препятствовать.

Элли повернулась, чтобы уйти и поднять тревогу, но Мэттью произнес ей в спину:

– Но если сделаешь это, ты никогда не узнаешь, почему я ввязался в этот любовный геморрой.

Элли резко остановилась, но поворачиваться к нему не стала.

– Готов спорить: как ученый, посвятивший свою жизнь решению проблемы, ты умираешь от нетерпения услышать ответ.

Элли вернулась к серванту и налила себе джина с тоником. Затем поправила юбку, села на один из двух диванов, скрестила ноги и подождала, пока Тим сядет на диван напротив. Ее первоначальный шок, когда она неожиданно для себя застала его в своем кабинете, сменился стальной решимостью. Если он хотел поговорить, он должен сам прийти к ней. Она не пришла бы первой ни к одному мужчине.

– Как прошла твоя встреча в отеле «Сохо»? – спросил он, устроившись на втором диване. То, что Мэттью был в курсе ее встречи с детективами, стало для нее полной неожиданностью. Тем не менее она не подала виду. – У тебя паршивый пароль твоего аккаунта в «Облаке». Я всегда знаю, где ты на самом деле. Даже тогда, когда ты говоришь, что на работе.

– Ну а тебе не следовало оставлять свой аккаунт открытым на моем планшете.

– Ты думаешь, это была случайность? Случайностей не бывает, Элли. Лишь тщательно продуманные планы.

– Нельзя ли ближе к делу, Мэттью? – спокойно спросила Элли.