За закрытой дверью - Бернадетт Пэрис (2018)

– Я думаю сказать им, что твои родители внезапно поняли, как им не хватает их ненаглядной дочери, и мы отправили ее в Новую Зеландию.

Почти как я и предсказала: с глаз долой – из сердца вон. Меня передергивает. Я обязана отстоять праздник для Милли!

– А если родители решат приехать, например, на Рождество? Что ты скажешь, когда они заявятся к нам и спросят, где Милли?

– Это вряд ли. Кстати, есть шанс, что к тому моменту она уже не выдержит и умрет. Хотя я очень надеюсь, что нет: обидно будет, если после столь долгой подготовки, потратив кучу сил, я получу ее лишь на каких-то полгода.

Чувствуя, как от лица отхлынула вся кровь, я резко отворачиваюсь, чтобы только он этого не увидел. Колени подгибаются, и на ногах меня держит лишь всепоглощающая, сокрушительная ярость. Я непроизвольно сжимаю кулаки, и он, заметив это, усмехается:

– Похоже, тебе хочется меня убить.

– Да, но это подождет. Сначала я заставлю тебя страдать, – отвечаю я, не сдержавшись.

– Боюсь, это будет непросто, – отзывается он, явно забавляясь этой мыслью.

Нельзя терять бдительность. Шансы на то, что наши друзья увидят Милли живьем и им не придется верить Джеку на слово, тают с каждой секундой. Он не должен догадаться, что это именно я хочу устроить вечеринку, иначе тут же позвонит Эстер и скажет, что мы решили отметить день рождения в узком кругу.

– Просто позвони и отмени приглашение, – говорю я так, будто сейчас расплачусь. – Я буду не в силах сидеть тут и делать вид, что все хорошо!

– Тогда это будет отличным наказанием за то, что ты пригласила Дженис.

– Нет, Джек! Пожалуйста, не надо! – умоляю я.

– Обожаю, когда ты меня упрашиваешь! – с придыханием восклицает он. – И особенно приятно, что получаешь ты противоположный эффект. А теперь поднимайся к себе. Мне нужно готовиться к вечеринке. Возможно, это не такая уж плохая идея: когда все познакомятся с Милли, они еще больше проникнутся моим великодушием.

Сгорбившись, я шаркающей походкой поднимаюсь по лестнице впереди Джека. Надеюсь, вид у меня достаточно подавленный. В гардеробной я двигаюсь нарочито вяло, лихорадочно соображая, как отвлечь его, чтобы вытащить таблетки из туфли и спрятать в домашней одежде.

– Ты уже рассказал соседям, что у тебя есть не только депрессивная жена, но и умственно отсталая свояченица? – спрашиваю я, скидывая обувь, и начинаю раздеваться.

– Зачем? Я же не собираюсь их с нею знакомить.

Повесив платье на плечики, беру с полки пижаму.

– Но они увидят ее в саду, когда здесь будет праздник, – продолжаю я, одеваясь.

– Им не виден наш сад.

Тянусь за обувной коробкой.

– Виден, если смотреть из окна на втором этаже.

– Из какого окна?

– Которое выходит на сад, разумеется. – Я киваю в сторону окна. – Вон из того.

Он поворачивает голову к окну, в этот момент я приседаю, ставлю коробку на пол и беру в руки туфли.

– Ничего они оттуда не увидят, – заключает он, вытягивая шею, пока я выуживаю из туфли салфетку. – Слишком далеко.

Запихиваю добычу за пояс пижамных штанов, ставлю туфли в коробку и выпрямляюсь:

– Значит, тебе не о чем волноваться.