Смертельная белизна - Джоан Роулинг (2019)

– Я так и думал, что он не упустит шанса с тобой полюбезничать, – сказал Страйк.

– Да нет, это не то, что ты думаешь, – покривила душой Робин, памятуя о реплике насчет маскарадных оргий. – А Иззи шепнула тебе что-нибудь интересное?

Страйка так позабавила эта пикировка, что он оторвал взгляд от тропы и не заметил осклизлого пня. Споткнувшись еще раз, он ухватился за древесный ствол, увитый плетью какого-то колючего растения.

– Зараза!..

– Тебе не надо?..

– Я в порядке, – отрезал он, злясь на себя и разглядывая свою ладонь, а потом принялся зубами вытаскивать из нее шипы.

У него за спиной раздался треск дерева: Робин разломала пополам упавший сук, чтобы получилось грубое подобие трости.

– Держи.

– Мне не… – начал он, но, заметив ее непреклонное выражение, сдался. – Спасибо.

Они двинулись дальше; идти, опираясь на палку, было куда легче, но Страйк не хотел в этом признаваться.

– Иззи всего-навсего пыталась меня убедить, что Кинвара, отправив Чизуэлла на тот свет между шестью и семью часами утра, вполне могла тайком вернуться в Оксфордшир. Не знаю, понимает ли она, что каждый этап передвижения Кинвары от Эбери-стрит и дальше может быть подтвержден многочисленными свидетелями. Вероятно, полиция еще плотно не работала с этой семейкой, но, мне кажется, если невиновность Кинвары будет доказана, то Иззи начнет говорить, что мачеха действовала руками наемного убийцы. А как ты расцениваешь сегодняшние выпады Рафаэля?

– Знаешь, – Робин обошла заросли крапивы, – я даже не могу его винить за нападки на Торквила.

– И правильно, – согласился Страйк. – Думаю, старина Торкс и меня бы достал.

– Рафаэль, похоже, очень зол на отца, ты заметил? Его никто не тянул за язык рассказывать, как Чизуэлл разделался с той кобылой. У меня было впечатление, что он из кожи вон лезет, лишь бы изобразить отца этаким…

– …подлюгой, – подхватил Страйк. – Вбил себе в голову, что Чизуэлл выкрал у Кинвары таблетки по злобе. Странный какой-то эпизод. А почему ты так заинтересовалась этими таблетками?

– По-моему, их очень сложно увязать с Чизуэллом.

– Верно подмечено. Похоже, никто другой не задавал вопросов на эту тему. Итак, что скажет наш психолог о стремлении Рафаэля очернить покойного отца?

Улыбнувшись такому обращению, Робин, как всегда, покачала головой. Она, как было хорошо известно Страйку, бросила университет, недоучившись на психологическом.

– Нет, кроме шуток. – Страйк поморщился, когда протез заскользил по опавшим листьям; хорошо, что в руке была палка. – Дьявольщина… продолжай, продолжай. С какой стати, по-твоему, он все время пинает Чизуэлла?

– Мне кажется, им движут обида и злость. – Робин тщательно взвешивала слова. – Когда я ходила в палату общин, он мне говорил, что у них с отцом впервые наметилось потепление, а теперь, со смертью Чизуэлла, у него больше нет возможности закрепить эти отношения. С чем он остался? Из завещания вычеркнут, настоящей отцовской заботы так и не узнал. Чизуэлл держался с ним непоследовательно. Когда запивал и впадал в депрессию, тянулся вроде бы к сыну, а в остальных случаях обращался с ним по-хамски. Впрочем, справедливости ради должна сказать, что при мне Чизуэлл ни с кем не обращался по-человечески, разве что…

Робин осеклась.

– Договаривай, – поторопил Страйк.

– Если честно, я собиралась сказать, что министр по-человечески обращался со мной, да и то лишь в тот день, когда я разузнала насчет проблем в «Равных правилах игры».

– Тогда он предложил тебе работу?

– Да, и добавил, что у меня появится новое задание, когда я разделаюсь с Уинном и Найтом.

– Прямо так и сказал? – с любопытством переспросил Страйк. – Впервые слышу.

– Неужели я не рассказывала? Наверное, забыла.

И одновременно со Страйком вспомнила, как он неделю отлеживался у Лорелеи, а потом часами напролет сидел у больничной койки Джека.