Смертельная белизна - Джоан Роулинг (2019)

Пока они с Робин шли по щебню главной дороги, тянувшейся прямо от беговой дорожки за возвышающимися трибунами, вдоль кофеен, прилавков с сидром и фургонов с мороженым, мимо раздевалок жокеев и бара для тренеров и владельцев лошадей, Страйк думал о Шарлотте, о выигранных и потерянных ставках… но голос Робин вернул его в настоящее:

– Похоже, нам сюда.

На вывеске была изображена голова темной подмигивающей кобылы с удилами, перекинутыми через кирпичную стенку. В уличной зоне было многолюдно. Среди гула разговоров и общего смеха сдвигались пластиковые бокалы с шампанским. Бар «Лукавая кобыла» выходил на поле, где вскоре ожидалась проводка лошадей, привлекавшая все больше зрителей.

– Быстро занимай тот высокий стол, – приказал Страйк, – а я возьму нам выпить и скажу Тиган, что мы здесь.

Он исчез в здании, не спросив, что ей заказать.

Робин уселась за высокий стол с металлическими барными стульями, которые, как она знала, предпочитает Страйк, поскольку для его протезированной ноги они были гораздо удобнее низких плетеных диванов. Вся уличная зона находилась под большим полиуретановым тентом для защиты жаждущих от гипотетического дождя. Сегодня на небе не появилось ни облачка, было тепло, легкий бриз слегка шевелил листья фигурно подстриженных растений у входа в бар. Ясный выдастся вечер, хорошо будет копать в ложбине у Стеда-коттеджа, думала Робин, предполагая, что Страйк вряд ли откажется от поисков только из-за ее неуравновешенности и лишних эмоций. От этой мысли внутри ее еще больше похолодело; она схватила списки участников бегов, которые выдавались вместе с картонными входными билетами, и оторвалась от чтения только тогда, когда перед ней поставили маленькую бутылку шампанского «Moёt & Chandon», а Страйк уселся за стол с пинтой биттера.

– «Дум-бар», бочковый, – весело сказал он, слегка наклоняя стакан в ее сторону, прежде чем отпить.

А Робин тупо уставилась на бутылочку шампанского, которая напоминала ей флакон с жидким мылом.

– Это по какому поводу?

– Празднуем. – Страйк сделал изрядный глоток из своего стакана. – Я знаю, так говорить не полагается, – сказал он, лазая по карманам в поиске сигарет, – но хорошо, что ты от него отделалась. Спать с невестой своего друга на супружеском ложе? Он заслужил всего, что его ждет.

– Мне нельзя пить. Я за рулем.

– С меня содрали двадцать пять фунтов, так что хотя бы отпей чисто символически.

– Двадцать пять фунтов – вот за это? – поразилась Робин и, воспользовавшись тем, что Страйк прикуривает сигарету, украдкой вытерла вновь набежавшие слезы.

– Скажи мне вот что, – сказал Страйк и помахал спичкой, чтобы потушить огонек. – Ты когда-нибудь задумываешься, в каком направлении движется агентство?

– Что ты имеешь в виду? – Робин явно встревожилась.

– В день открытия Олимпиады мой зять учинил мне допрос с пристрастием, – сказал Страйк. – Разглагольствовал о достижении того рубежа, за которым мне больше не придется топтать улицы.

– Но ты же так не захочешь, верно?.. Погоди, – занервничала Робин. – Ты что, собираешься меня сослать в офис, к письменному столу, чтобы я отвечала на телефонные звонки?

– Нет, – ответил Страйк, отгоняя от нее клубы дыма. – Я просто хотел узнать, думаешь ли ты в принципе о будущем.

– Ты хочешь, чтобы я ушла? – еще больше встревожилась Робин. – Чтобы занялась элементар…

– Да нет же, Эллакотт, черт возьми. Я просто спрашиваю, задумываешься ли ты о будущем, вот и все.

Он наблюдал, как Робин откупоривает маленькую бутылку.

– Конечно задумываюсь, – неуверенно сказала она. – Надеюсь, мы сможем слегка оздоровить баланс, чтобы не высчитывать гроши, но я люблю, – дрогнувшим голосом выговорила она, – свою работу, и ты это прекрасно знаешь. Мне больше ничего не нужно. Выполнять свои обязанности, двигаться вперед… и, быть может, сделать агентство лучшим в Лондоне.