Смертельная белизна - Джоан Роулинг (2019)

– Давай внеси это в следующий анализ удовлетворенности персонала. «Раздражает менее, чем подстилка моего мужа». А я в рамочке вывешу.

Робин засмеялась.

– Ты знаешь, мне и самому приходила в голову идея насчет «Blanc de Blancs», – сказал Страйк. – Я в очередной раз прошелся по списку текущих дел Чизуэлла, чтобы исключить лишние направления и обосновать одну версию.

– Какую версию? – встрепенулась Робин, и Страйк про себя отметил, что интерес его напарницы к расследованию ничуть не угас даже после нескольких глотков шампанского, крушения брака и вынужденного переезда невесть куда.

– Помнишь, я говорил, что за делом Чизуэлла мне видится нечто значительное, фундаментальное? До чего мы еще не докопались?

– Да, – сказала Робин, – ты говорил, что у этого дела буквально торчат уши.

– Хорошо, что помнишь. Поэтому кое-что из сказанного Рафаэлем…

– Ну вот, у меня как раз перерыв, – произнес за их спинами нервный женский голос.

63

Это ведь чисто личное дело. Нет никакой необходимости благовестить об этом повсюду.

Генрик Ибсен. Росмерсхольм

У Тиган Бутчер, невысокой, конопатой крепышки, зачесанные назад темные волосы были собраны в пучок. Под буфетчицкой униформой, которую составляли щегольской фартучек, серый галстук и черная рубашка с вышивкой в виде жокея на белой лошади, в ней угадывалась деревенская девушка, привычная к заляпанным грязью резиновым сапогам. Она принесла себе кофе с молоком, чтобы прихлебывать во время разговора.

– Ой… большое вам спасибо, – растрогалась она, когда знаменитый детектив оказал ей такое внимание – принес для нее стул.

– Нет проблем, – сказал Страйк. – Это моя напарница, Робин Эллакотт.

– Ага, это вы мне звонили, да? – уточнила Тиган, которая при своем небольшом росточке с трудом забралась на высокий барный стул. Вид у нее был одновременно взволнованный и испуганный.

– Я знаю, у тебя мало времени, Тиган, – сказал Страйк, – так что давай сразу к делу, не возражаешь?

– Нет. То есть да. Хорошо. Давайте.

– Сколько времени ты служила у Джаспера и Кинвары Чизл?

– Я еще в школу ходила, сперва неполный день у них подрабатывала, так что в общей сложности… года два с половиной, да.

– Тебе хорошо у них работалось?

– Нормально, – осторожно сказала Тиган.

– И как тебе господин министр?

– С ним никогда терок не было, – сказала Тиган, но, поняв, что это не особенно информативно, добавила: – Моя родня с ним давно знакома. Братья мои много лет в ихней усадьбе помогали – по первому зову шли.

– Вот как? – Страйк делал пометки в блокноте. – И чем они там занимались?

– Заборы могли подправить, в саду подсобить, да только сейчас угодья, считай, распроданы, – сказала Тиган. – Сад запущен совсем. – Отхлебнув кофе, она с тревогой сказала: – Моя мать взбесится, если узнает, что я тут с вами болтаю. Она мне наказала не лезть в это дело.

– Почему же?

– У нее один ответ: «Язык рыщет – беды ищет». Или вот: «Нечего парням глаза мозолить – за погляд деньги платят». Надумай я пойти на дискотеку, она так и скажет, как пить дать.

Робин рассмеялась. Тиган ухмыльнулась, гордая своим остроумием.

– Какое впечатление производила на тебя миссис Чизл как хозяйка? – спросил Страйк.

– Нормальное, – еще раз сказала Тиган.

– Миссис Чизл ведь не любила, чтобы в ее отсутствие дом пустовал, да? Хотела, чтобы кто-нибудь был рядом с лошадьми?

– Да, – сказала Тиган, а потом первый раз без понукания добавила: – У ней закидон такой.

– Но ведь одну из ее лошадей порезали, разве не так?

– Хотите – называйте это порезами, – сказала Тиган, – а по мне – царапины. Романо исхитрился ночью попону с себя скинуть. Негодник, управы на него нет.

– Выходит, ты ничего не знаешь о тех, кто пробрался к ней в сад? – спросил Страйк, занеся ручку над блокнотом.