Махинация - Елена Звездная (2019)

— Это гаракхай, — абсолютно не испытывая жалости к тому, кого пытали, и пытали откровенно зверски… хотя я не уверена, что даже звери на подобное способны, произнес сахир, прижимая меня к себе еще сильнее. И уже не мне: — Саа.

То есть «увеличить изображение справа». Да, энирейский был далеко не самым простым языком. Но местные его понимали, даже вот в таких кратких формах, и техник мгновенно увеличил изображение даже не разреза — разрыва тканей на правом бедре. Там был разрыв мышц и слом кости, там…

Я задохнулась, увидев, как там каким-то совершенно неведомым мне образом медленно, но заметно срастается костная ткань.

— Как видишь, он быстро восстанавливается, — усмехнулся Тень. — И у тебя есть выбор — начать сейчас открыто лгать мне, что ты не знаешь танаргское доконфликтное наречие и в целом никогда не переводила на допросах, или быстро сделать то, что от тебя требуется, и нам не придется повторно рвать этого гаракхай на части.

Судорожно выдохнув, я напомнила себе, кто я, раз пять, я постаралась сдержаться, я отчетливо понимала, что да — если это гаракхай, то доведение его до пригодного для допроса состояния они проведут повторно теми же варварскими способами, я… я так же поняла, что наш разговор с риантаном Катаром явно слышали, значит, отрицать мои знания языка тоже бессмысленно.

— Хорошо, — проговорила с трудом.

Сахир подал знак технику, техник подключил двустороннюю связь.

— Цель прибытия? — произнес Тень, крепко держа меня.

Я, в принципе, не знала, способно ли это разложенное на пыточном столе мясо говорить, но послушно перевела:

— Раатан дэ арват?

И вздрогнула, услышав четкий ответ словно абсолютно неповрежденного гаракхай:

— Таскера.

— Наблюдение, — перевела на гаэрский.

Сахир удовлетворенно кивнул и продолжил:

— Дополнительные цели?

Перевела вопрос и получила в ответ:

— Отсутствуют. От воина к воину.

Я перевела.

Первую часть фразы, потому что вторая была кодом и звучала как «Аэ-аа».

Я сдержалась, стараясь никак не реагировать, но уже знала — последующая фраза находящегося полностью в сознании гаракхай, который, похоже, попался исключительно, чтобы поговорить со мной, будет только для меня.

И замерла, ожидая последующего вопроса сахира, чтобы ответ гаракхай не выглядел странно. Но Тень почему-то медлил. Его ладонь, удерживающая меня поперек живота, мягко скользнула чуть ниже задумчивым поглаживающим движением, и следующее, что он произнес, было:

— Достаточно.

— Серьезно? — ровно спросила я. — То есть больше никаких вопросов, это все?!

Сахир рывком прижал к себе с такой силой, что я вскрикнула, и прошипел у моего уха:

— Я бы спросил, но… ты задержала дыхание.

Выдав полуистерическое рыдание, я развернулась к Тени и, глядя ему в глаза, прошипела уже с нескрываемой яростью:

— Ты приволок меня в место, которое воняет кровью — как давней, так и свежей. У меня достаточная квалификация, чтобы определить, что в этой «пыточной» в недавнее время погибло как минимум шесть человек. Ты притащил меня на допрос пусть даже спеца танаргского военного подразделения, но все же человека, которого довели до состояния мяса! Я задержала дыхание? Да мне здесь дышать страшно!

И в этот момент гаракхай произнес на доконфликтном наречии:

— Религия — яд.

Следующим звуком, раздавшимся в наблюдательской, был писк подключенной к его сердцу аппаратуры — сердце перестало биться.

Я стояла оглушенная этим писком и как сквозь толщу воды наблюдала за тем, как в допросную ворвалась группа медиков, как то, что уже сложно было назвать телом, перекладывают на носилки, как ему в шею, единственное нераскуроченное место, вкалывают что-то белого цвета и как мгновенно после этого опускают взведенное оружие охранники.

— Он выживет, — произнес сахир.