Сёгун - Джеймс Клавелл (2017)

– Нан дзя, Тиммоко? – и ответный шепот. После чего она властно позвала: – Ёсинака-сан!

– Хай, Тода-сама!

Блэкторн оглянулся. Самурай подошел к лестнице и направился к комнате Марико. Ее дверь была закрыта. Снаружи стояла Тиммоко. Скомканная постель служанки осталась у хозяйского порога, где Тиммоко обычно и спала, потому что госпожа, конечно, не желала ночевать с ней в одной комнате. Ёсинака поклонился двери и начал рапортовать. Между тем Блэкторн, босой, шел по дорожке, сияя радостной улыбкой и не сводя глаз с Родригеса. Свет факелов играл на серьгах португальца и пряжке его щегольской шляпы.

– О, Родригес! Как хорошо снова повидать тебя. Как нога? Как ты меня отыскал?

– Мадонна, ты вытянулся, англичанин, похудел! Да, сильный, здоровый и ведешь себя как чертов даймё! – И Родригес стиснул Блэкторна в медвежьих объятиях.

– Как твоя нога?

– Болит, дерьмо проклятое, но работает, а нашел я тебя потому, что расспрашивал всех и каждого, где остановился знаменитый Андзин-сан – важный чужестранец, разбойник и негодяй с голубыми глазами!

Они дружно хохотали, обменивались похабными шуточками, не обращая внимания на самураев и слуг, окруживших их. Блэкторн тут же послал за саке и увлек португальца за собой. Они шли вразвалочку, моряцкой походкой. Правая ладонь Родригеса по привычке обнимала рукоять рапиры; большой палец левой руки он держал за широким поясом, поближе к пистолету. Блэкторн был выше на несколько дюймов, но португалец превосходил его шириной плеч и имел более мощную грудную клетку.

Ёсинака ждал на веранде.

– Домо аригато, Ёсинака-сан, – поблагодарил самурая Блэкторн и указал Родригесу на подушку. – Давай потолкуем здесь.

Родригес уже занес ногу над ступенькой, но был остановлен Ёсинакой, который вырос перед ним, указал на рапиру и пистолет и вытянул вперед левую руку ладонью вверх:

– Додзо!

Родригес нахмурился:

– Иэ, самурай-сама, домо ари…

– Додзо!

– Иэ, самурай-сама, иэ! – повторил Родригес более резко. – Ватаси юдзин Андзин-сан, нэ?

Блэкторн выступил вперед, забавляясь неожиданной стычкой.

– Ёсинака-сан, сиката га най, нэ? – спросил он с улыбкой. – Родригес юдзин, вата…

– Гомэн насай, Андзин-сан. Киндзиру! – Ёсинака крикнул что-то повелительное, самураи мгновенно метнулись вперед и обступили Родригеса. Ёсинака опять протянул руку. – Додзо!

– Эти дерьмом набитые шлюхи очень обидчивы, англичанин, – обронил Родригес, широко улыбаясь. – Отошли их, а? Я еще никогда не отдавал своего оружия.

– Подожди, Родригес! – торопливо произнес Блэкторн, чувствуя неладное, потом обратился к Ёсинаке: – Домо, гомэн насай, Родригес юдзин, вата…

– Гомэн насай, Андзин-сан. Киндзиру. – И грубо к Родригесу: – Има!

Родригес рявкнул в ответ:

– Иэ! Вакаримас ка?

Блэкторн поспешно встал между ними:

– Ну, Родригес, что тут такого, правда? Пусть Ёсинака возьмет оружие. Ничего не поделаешь. Это из-за госпожи Тода Марико-сама. Она здесь. Ты знаешь, как они щепетильны в отношении оружия, когда дело касается даймё и их жен. Мы так проспорим всю ночь. Какая разница?

Португалец заставил себя улыбнуться:

– Конечно, почему бы и нет? Хай. Сиката га най, самурай-сама. Со дэс!

Он поклонился с изяществом придворного, но несколько принужденно, отцепил рапиру в ножнах от пояса, вынул из-за него пистолет и протянул охране. Ёсинака сделал знак самураю, который взял оружие и побежал к воротам, где и положил его, встав рядом, как часовой. Родригес начал подниматься по лестнице, но Ёсинака снова вежливо и твердо попросил его подождать. Другой самурай вышел вперед с намерением обыскать гостя. Взбешенный Родригес отскочил назад:

– Иэ! Киндзиру, клянусь Богом! Что за…