Метро 2035 - Дмитрий Глуховский (2015)

Стояли, стоят и будут стоять. Вернутся «Уралы», люди без знаков различия застрелят двух потерянных идиотов, скинут их собакам зубы свинцом портить, поменяют предохранители, срастят разорванные провода, и антенны, которые могут достать до другого края земли, опять зашепчут хором, удавливая своим тихим шепотом любой крик.

И всем, кто привык уже к подземельной жизни, к пустому глобусу, и отвыкать не придется. Они даже услышать ничего не успеют. Моргнут глазом – а по радио уже снова передают любимую туберкулезную программу. Сверкнул мир и сгинул обратно. Опять они нормальные, а Артем шизанутый.

– Ну как? – крикнул с крыши Леха.

– Никак. Пока никак, – ответил Артем.

Пока.

Еще ведь не поздно уйти. Бросить это клятое место, спрятаться мимо несущихся «Уралов», притвориться высохшим пассажиром ржавой машины, обочиной-обочиной доползти до Москвы, и там как-нибудь… Что-нибудь. Еще три недели. Или две.

Обратно в радиоцентр. Опять мимо пультовой, еще раз по комнатам, шваркая дверьми, пиная шкафы и стулья. Где?! Где тут хоть что-нибудь?! Как тебя, тварь, уничтожить?! Как истребить?! Радист немой под ногами мешался – Артем оттащил его бешено в сторону, тот назло наследил.

Снова на улицу. Где не посмотрел? Обежал центр сзади, прошерстил кусты, причесал бурьян. Потом назад, к сторожке обесточенной. Привет, привет. Телевизор обморочный показывает серое зазеркалье, а в зазеркалье все то же самое, только кривей и глупее. Было бы электричество, хоть периметр можно было бы наблюдать. Было бы электричество, можно было бы…

Поковылял к трансформаторной.

Распахнул дверь пошире, подпер ее, чтобы ветром скрипучим не захлопывало. Погорячился, прости. Нельзя поправить тут, а? Было бы электричество, можно было… Единственное, видно, уже, что можно…

На всех волнах…

Вы же на всех волнах шепчете, да? Так вы работаете, суки?

На всех волнах – и на коротких, и на средних, и на длинных даже, наверное, вместо слов, вместо музыки и позывных – шипите, слепите. Если вас снести нельзя – можно вас научить разговаривать?

Пальцы в толстой резине неуклюжие, тень, как не своя – свет не пускает, мешает видеть, окуляры запотели и уже текут. Что он тут сломал? Стал связывать лопнувшие проводки, предохранители на место защелкивать, убеждать их.

Ничего. Нет света. Ветряки ноют, а света нет.

– Лех! Леха! – выскочил во двор. – Ты в электричестве сечешь?

– А что?

– Спустись на сек, глянь!

Через две долгих минуты только вошел.

– Это ты так? Вандаъ.

– Разбираешься?

– Ну так. Хотеъ стать эйектъиком. Хйэбное деъо. Тойко хеъа-то ъысого кто даст. Там тоже своя мафия.

Артем выглянул наружу, втиснулся лицом меж прутьев на воротах. На дороге никого; не успели еще эти жуки доползти сюда? Пропустили поворот?

Первоапостол все возился с щитком. Переставлял предохранители, бурчал себе что-то под нос. Лампочка под потолком болталась дохлая, ничего в ее колбе не было.

– Ладно, слышишь? Брось. Забудь. Не твое это. Пошли домой.

А сам посмотрел тоскливо на серо-серый забор, составленный из бетонных угольников, и понял: отсюда нет дороги домой. Потому через него так легко было перелезть, что это ловушка. Внутрь легко попасть, а обратно не выбраться. Капкан. Будет вокруг приманки юлить, зачарованный, пока пружина не соскочит и не разрубит ему хребет.

– А что мое? – спросил Леха. – Говном по десять пуъек пожизненно тоъговать? Сваъи, свет загоъаживаешь!

– Скотина ты, – сказал ему Артем. – Я тебя в апостолы произвел, а ты ругаешься.

– Ты смешной, да? Давай, ъучше я тебя в апостоъы? Мне мама, между пъочим, бойшое будущее пъоъочиъа.

Леха подцепил что-то ногтем, щелкнул.

И стал свет.

Сердце подпрыгнуло. Артем сграбастал Леху, стиснул его, что было сил.

– Все! Ты у нас спаситель, ты, а не я! Смотри за дорогой!