Метро 2035 - Дмитрий Глуховский (2015)

– А я, может, не хотела героя! Не нужен был мне психопат, не нужен муж, который человеку голову ножом отпиливает и даже не прищурится, когда кровь захлещет! Мне – не нужен! Не нужен такой муж, как мой отец! Понятно? Я хотела хорошего, доброго, нормального! Человека! Такого, как ты. Как ты был. Который изо всех сил старается людей не убивать. И чтобы дети от него родились такие. Добрые.

– Под землей такие мрут.

– Под землей любые мрут. И что? Не рожать?

– Не рожать, значит.

– Жить-то ты когда собирался? Со мной – жить?

Пили не чокаясь. Артем сделал долгий глоток. Пустой желудок сразу впитал. Подогрел кровь, крутанул глобус.

– Я не могу жить, Ань. Я больше не умею.

– А кто тогда?

– Отец тебе подберет кого-нибудь. Кого-нибудь достойного. Не шизанутого.

– Ты кретин? Ты слушаешь меня вообще? Или только себя? Кого мне отец подберет? Он меня до тринадцати лет сам в душе мыл! До тринадцати! Ты понимаешь?! Я от него – от него! – сбежала! К тебе! Чтобы жить нормально! Чтобы жить! А ты им хочешь стать! Им, Хантером, не знаю кем!

– Я не… Черт. Мне это надо слышать?

– А что? Боишься расчувствоваться? Боишься, что придется забирать меня?

– Нет. Да…

– Тогда еще послушай: что с моей мамой случилось?

– Умерла. Болела. Ты маленькой была.

– Отравилась паленой водкой. Пила, потому что он бил ее через день. Такое тебе как? А? Как тебе такой папа-герой?

– Аня.

– Иди к нему на службу. Папа тебя простил?

– Он же обожает тебя… Неужели он…

– Нет. Из мамы ему душу вынуть хватило. Меня папуля бережет. Обожает, да. Все, как я скажу, так и будет. Лишь бы на коленках у него сидела.

– Постой. Он… Он почему… Когда я в этом радиоцентре был… Когда меня должны были… Когда они там собирались штурмом брать… Ты… Ты где была? Тогда?

Аня допила залпом; глаза у нее были красные, никак не могущие заплакать, как и у Артема. Ресницы тушью сделала, вдруг сообразил он. Аня. Ресницы.

– Я ему так и сказала: если с моим что-нибудь случится… Ему это нужно напоминать время от времени.

Артем ухмыльнулся – хотел презрительно, но силы в лице не хватило.

– Эй! Еще!

– И мне.

– Вот зачем. Вот почему.

– За маму! – Аня подняла граненый стакан. – За маму, которая пила, потому что вышла за героя. Так что напрасно ты. Я на нее похожа, а не на него, Артем.

Он выдвинул в окоченелой руке свой стакан, ударил вяло и невыразительно стеклом о стекло.

– Она у меня была из Владивостока. Когда укладывала меня спать, про пляжи рассказывала. Про океан. Уложит – и к фляжечке. Я, знаешь, умела так – глаза прикрыть, как будто сплю, и через ресницы подглядывать. Как там Владивосток, отвечает?

– Отвечает.

* * *

– Ты как, нормально, братик? Температуры нет? Щеки что-то горят у тебя.

– Нормально.

– Уверен, что хочешь опять наверх тащиться?

– Уверен.

– В медпункте был?

– Был. Спину зеленкой помазали.

– Ладно. Вернемся с задания, я тебя на руках туда отнесу.

У Библиотеки под парами ждал тот самый внедорожник; а за ним – серый «Урал» с клыками. Савелий и Леха, под химзой обмундированные в орденский черный, переглянулись.

– Это… – сказал Артем.

– Там наши. Не парься. Эти нам просто технику подогнали. Откуда бы мы сами такое взяли?

– Действительно.

Стартовали с визгом, пошли кортежем к Новому Арбату. Артема Летяга взял к себе во внедорожник. Все оглядывался на него недовысказанно с переднего сиденья.

– Что за задание-то? – спросил Артем.

– На Комсомольской, – объяснил Летяга. – Увидишь.

Пронеслись по пустому Арбату; Артем и вспомнить ничего не успел. Куда, мелькнуло только, все твари живые из Москвы делись? Почему бежали? Стояла Москва каменная и такая пустая, как будто заметенный три тысячи лет назад песками Вавилон.