— Ну да, — кивнул Бэзил, — вы же видели… Так вот, она тоже любила все эти восточные мудрости. Меня это смешило. Тогда. Теперь не смешит.

— Бэзил, без вас мы не справимся. Нам надо найти аномалию в истории неварцев. То, что привело к войне. Отчасти я знаю историю кис, но лишь отчасти, они не единственный разумный вид фелиноидов. Историю «детей солнца» знаете лишь вы.

— И Первая-вовне.

— Она знает неправильную историю. Вы — правильную.

Бэзил с иронией посмотрел на Мэйли:

— Вы так уверены, что наша история правильная, а их — нет? Почему?

— Потому что правильна та история, в которой меньше убивают. Наша Земля тоже много чего пережила. Британия воевала с Китаем, Германия с Россией… да все и всегда воевали. Но потом люди поумнели, и наступил мир. Мы с вами, Бэзил, плоды этого мира, а ведь еще наши родители застали армии и конфликты между государствами. Мы должны дать Невару шанс жить так, как он заслуживает.

— Мою судьбу это не исправит, — сказал Бэзил.

— Конечно. Китайцы говорят: «Лучшее время посадить дерево — двадцать лет назад…»

— Я знаю продолжение этой фразы, — сказал Бэзил. — «Следующее лучшее — сегодня».

— Да.

Бэзил вздохнул и сел на кровати. Спросил:

— Где мы будем работать и кто в команде?

— Мы с вами, обе Ракс, Двести шесть — пять и Уолр. Еще попросил разрешения присутствовать Матиас. Очень толковый молодой человек, хочу заметить. Рабочая зона организована на станции, Марк постоянно будет на связи, его базы данных — наша основная надежда на успех.

— У меня есть и свои базы данных, — ворчливо сказал Бэзил. Встал, взял из шкафа портфель, достал из него серую коробочку информационного накопителя. — Три петабайтовых накопителя, троекратное дублирование информации. Здесь все, что можно было узнать о Неваре, сидя на Земле. Включая открытые отчеты со станции, разумеется.

Глава пятая

Размеры станции позволяли иметь в ней множество помещений, включая Кризисный центр, как его назвала Первая-вовне. Смысл этого Матиас понимал с трудом, но кто вообще толком понимал Ракс? В отличие от конференц-зала Кризисный центр был выдержан в традиционном дизайне станций Ракс, то есть имел неправильную форму с закругленными стенами, ни одного прямого утла или ровной плоскости. По центру располагался овальный стол и комплект кресел для всех видов, а вокруг него — старомодные компьютерные экраны, не проецируемые в воздух, а материальные, закрепленные на хрупких с виду подставках. Проекция, впрочем, тоже была — высокий потолок едва угадывался за иллюзией голубого неба с несколькими плывущими облаками.

— Ваша планета? — поинтересовался Матиас, садясь.

— Нет, это усредненное изображение неба кислородных миров, — любезно ответила Первая-вовне. — Я полагаю, что это способствует мыслительному процессу.

Последними пришли Бэзил и Мэйли. Матиас не сомневался, что китаянка уговорит Николсона, она ему явно нравилась. И все-таки появление главного специалиста по Невару он встретил с облегчением. Бэзил уселся рядом с Первой-вовне, достал из кармана куртки блок памяти, включил. Через несколько секунд на одном из экранов отобразилась структура данных. Бэзил одобрительно кивнул.

— Давайте не будем тянуть. Все происходящее крайне тягостно, и с каждым мгновением существования этой реальности уничтожить ее будет все тяжелее.

— Мы не говорим «уничтожить», мы говорим «стереть», — произнесла Первая-вовне.

Бэзил посмотрел на нее с плохо скрываемой неприязнью:

— Первая-вовне, вы наш основной специалист по неправильной истории. Сколько лет вы провели на станции?

— Почти восемь, — ответила Ракс.

— Надеюсь, это были плодотворные и приятные годы, — сказал Бэзил. Прозвучало жестко, но англичанин явно решил отбросить дипломатичность. — Расскажите, как произошел первый контакт двух цивилизаций?