Золото мертвых - Андрей Васильев (2021)

– Именно, – подтвердил Петр Францевич Вагнер, в чьей клинике, собственно, мы сейчас и находились. Меня он не узнал, а вот я его – да, доводилось мне тут бывать, и приватно, и с коллективом, во время учебы в школе. Нас сюда на комплексное обследование раз в год возили, причем всякий раз он нас встречал лично, произнося при этом короткую, но емкую речь о том, как важна профилактика разных заболеваний, особенно в юном возрасте. – Но, повторюсь, никаких надежд. Разум не вернуть. За шесть лет ни одного просветления. Более того – есть тенденция ухудшения, пациент становится все более агрессивным.

– Да? – я снова заглянул в окошко. – Сейчас вроде ничего такого не видать.

Обитатель довольно просторной палаты с мягкими стенами в настоящий момент и правда даже не думал буянить, он тихонечко сидел на кровати и беззвучно хихикал. Беззвучно, потому что до нас ни единого звука из палаты не доносилось.

– И слава богу, – печально сообщил мне доктор. – А вот на той неделе он чуть медсестру не придушил. Раскидал двух медбратьев и в горло ей вцепился.

– А что же родные? – уточнил у Вагнера Карл Августович. – Часто его навещают?

– Совсем забыли, – отмахнулся тот. – Когда поняли, что помутнение рассудка носит не временный, а постоянный характер, и получили права на управление имуществом и деньгами, то просто вычеркнули его из своей жизни. Нет, плату за его нахождение здесь вносят регулярно, но не более того. Года три как никого из близких не видел. Жена где-то в Италии обитает, дочь в США, а родителей его давно на свете нет. Впрочем, родных можно понять – смысла в визитах нет. Он все равно никого не узнает.

– Вот так живешь, живешь, а потом – раз, и ты уже не ты, – совсем запечалился антиквар. – Становишься просто обузой для окружающих. Страшно о таком даже подумать.

– Точно, – подтвердил я, глядя на худого и плешивого человека за дверью, фото которого лет десять назад украшало многие деловые издания. Правда, тогда он выглядел по-другому, куда более респектабельно. Я его вспомнил, он как-то раз приходил к нам в дом. – Чем так доживать дни, лучше уж от инфаркта загнуться. Или под машину попасть.

– Спорное утверждение, – заметил Вагнер. – Были у меня в практике разные случаи. А, собственно, господа, вам-то он зачем понадобился? Если это, конечно, не секрет.

– Не секрет, – добродушно произнес Шлюндт. – Признаться, сам он нам ни к чему. Моему юному другу нужно то кольцо, что находится у него на пальце.

– Как? – ошеломленно захлопал глазами врач. – Вы что? Это невозможно!

– Все возможно, Петр Францевич, – возразил ему антиквар. – Повторюсь – в этом мире возможно все, вопрос всегда только в цене. Валерий хочет получить предмет, который вашему пациенту совершенно не нужен, он готов кое-что за это предложить мне, а я, в свою очередь, буду рад за данную услугу расплатиться с вами. В результате все в выигрыше. Ну а что до бедолаги за дверью – для него ничего не изменится, он живет за той гранью, куда всему остальному миру хода нет.

– Изменится! – выкатил глаза Вагнер. – Еще как изменится. Он это кольцо никому с пальца снимать не дает, сражается за него, словно за жизнь. Дочь было тоже хотела его забрать, вещь-то все-таки дорогая, старинная, так он ей чуть ухо не отгрыз! Я предложил ей свою помощь, разумеется, но она махнула рукой, сказала, что пусть уж оно останется при нем.

– Какая щедрость! – рассмеялся Шлюндт. – Впрочем, у него состояние тогда в районе миллиарда было, не так ли? С такого куша чего не пошиковать.

Новое дело. Мне только с безумцем драки не хватало! И потом – что именно я готов предложить Карлу Августовичу за подобную услугу? Что он имеет в виду?

– Одно дело субтильная барышня, другое – мой юный друг. – Антиквар похлопал меня по плечу. – Спортсмен, здоровяк. Ему так просто ухо не откусишь.