Из западни - Александр Чернов (2021)

Великобритания подтвердила свободу прохода российских кораблей Суэцким каналом и возможность входа и выхода наших боевых кораблей из Черного моря, в соответствии с имеющимися международными договорами.

Договорились еще и о том, что Цетине продает России ее вспомогательные крейсера, поскольку англичане очень напирали на то, что черногорцам вообще не положено иметь флота. Наши доводы, поддержанные немцами, привели к тому, что англичане, французы и австрийцы гарантировали безопасность берегов Черногории, правда, после того только, как на конференции всплыло понятие «каперства».

Нам пришлось покинуть Бар, зато все согласились, что уже поднявшие в нем боевой флаг крейсера-купцы несут его вполне законно.

Конечно, это был компромисс, но, по-видимому, вполне приемлемый для нас. Такова была цена шести взятых и двух потопленных британских пароходов. Теперь английской торговле в границах их империи мы практически не мешали, но и у нас были в определенном смысле развязаны руки для войны с Японией.

Примечательно в этой истории еще и то, что Берлин наотрез отказался говорить о каких-либо «жестких 24 часах» в своих водах, декларировав лишь, что будет руководствоваться в отношении кораблей воюющих сторон действующими нормами международного права. Однако при этом особо оговаривалось, что в частных моментах ответственные начальники на местах могут принимать решения, сообразуясь с конкретной обстановкой. Нужно признать, что не только этот факт, но и последовательная поддержка позиции России германской дипломатией в ходе переговоров приятно удивила. Похоже, что лед недоверия между нашими странами, вызванный поведением Бисмарка на Берлинском конгрессе и таможенными войнами, начинал таять…

Через пару часов к нам на «Наварин» приехали старые знакомые адмирала – командиры броненосцев «Бувэ», «Карно» и «Жюррегиберри» Альфонс Гюилло, Эдуард Перрин и Поль Чампьен со своими офицерами. В кают-компании было поднято несколько тостов за наш с ними союз. Французы вполне искренне желали нам удачи, хотя и высказывали опасения в целесообразности отправки на войну «столь пожилых» судов.

Между тем наш командующий, вице-адмирал Безобразов, не медлил. Тепло и сердечно проводив уходящих в Тулон французов, мы легли курсом на Порт-Саид, коего и достигли без лишних приключений. Затем без заминок миновали сам канал, а в Суэце нас ждала жестокая жара, немецкие пароходы и кошмар полной угольной погрузки.

Эпилог

Порт-Артур,

6 июля 1904 года

Безупречно точный английский хронометр показывал пятнадцать минут шестого, когда утром 6 июля артурский тралящий караван вытянулся на внешний рейд в полном своем составе. «Что-то непривычно рано они вылезли сегодня», – отметил про себя господин Люшеньго, отмеривающий свою вторую утреннюю тысячу шагов…

Содержатель известного китайского заведения «Тайпын», владелец трех джонок и вполне современного склада, весьма уважаемый как у китайской части населения города, так и у его новых русских властей купец Люшеньго прослыл не только серьезным и порядочным деловым партнером. Вдобавок ко всему он являлся еще и живым воплощением конфуцианства и даосизма. В частности, и в отношении гармонии человека и природы, а проще говоря – умел следить за здоровьем. Ежедневно, в любую погоду, на рассвете господин Люшеньго отправлялся на пеший променад – «семь тысяч шагов по пути Дао», как сам он его называл. Возможно, именно эти прогулки и позволяли уже немолодому вдовому китайцу, живущему в Порт-Артуре более пятнадцати лет, поддерживать себя в прекрасной физической форме.