Из западни - Александр Чернов (2021)

Как поговаривал он сам, дела его с приходом в Артур русских пошли в гору. Заезжие купцы еще только обживались здесь, и все их интересы были направлены пока на обслуживание русского служилого и чиновного общества. Китайцы же были предоставлены сами себе. Имея три двухмачтовые джонки, господин Люшеньго вел очень оживленную и прибыльную торговлю. Но его фирменным коньком, а возможно, и главным источником дохода, была чистейшая ханжа, которую ему поставлял родственник из Инкоу. От этой, хоть и изрядно вонючей, как и все крепкие рисовые напитки для европейцев, водки при разумном употреблении утром не болела голова!

Фирменный пятидесятиградусный секрет «Тайпына» довольно скоро стал известен русской части населения крепости. А с учетом того, что сейчас у нас назвали бы оценкой по критерию «стоимость – качество», нет ничего удивительного, что в ресторации господина Люшеньго вслед за отдельными любителями колониальной экзотики стали появляться как русские армейские офицеры, так и некоторые моряки. Тем более что в заведении и с закуской Люшеньго продавал ханжу дешевле, чем на вынос. Его старик-повар готовил вполне сносное европейское меню, а китайский жареный рис с креветками и вовсе был выше всяческих похвал. Вскоре у ресторана появилась новая пристройка, куда местным ход был заказан. Одним словом, как новые хозяева Артура, так и господин Люшеньго были вполне довольны друг другом.

* * *

С холмов у озера, по которым обычно совершал свой утренний оздоровительный поход господин Люшеньго, открывался прекрасный вид на гавань, на стоящие, входящие и выходящие из нее корабли. В разные годы он видел над ними китайские, английские, японские и русские флаги. Но на фоне утонченной, неброской красоты пробуждающейся утренней природы Квантуна эти железные, чадящие создания выглядели лишь досадным, разрушающим ее чужеродным вмешательством.

Медленно копошащиеся стальные чудовища, исторгающие отдаленный приглушенный шум и дым…

«Хм… Это не наваждение? Дым?! Да, дым. И много дыма! Очень странно это, однако…»

Последние недели над русскими броненосцами, намертво закупоренными в гавани японским брандером, он едва курился. Над одной трубой, не более. Это и понятно – топился один котел для технических нужд. Сейчас же эти семь монстров немилосердно чадят из всех своих семнадцати труб. И коптить небо им помогают все современные крейсера…

«Что бы это могло означать?»

Удивленный господин Люшеньго сначала замедлил шаг, а потом остановился.

«Да… Ну, да! Русские снимаются с якорей. И „Ангара” с „Монголией” в проходе больше не стоят. Пик прилива миновал совсем недавно. Неужели их эскадра собралась выходить?»

В половине седьмого за створные знаки главного фарватера проскользнули «Новик» и «Аскольд». Всего десять минут спустя по их стопам без помощи буксиров проследовал «Баян», а потом…

Потом случилось то, к чему после беспроблемного выхода «Баяна» господин Люшеньго был морально уже готов. В проход спокойно и уверенно двинулся «Цесаревич» под флагом адмирала Макарова.

«Если глаза мне не врут, „Цесаревич” уже миновал место, где затонул „Фусо”… Теперь точно прошел… О боги! Они выходят. ВСЕ… Но этого же не должно было… Этого же просто не может быть!..»

За флагманским броненосцем с интервалом не более полутора корпусов в проход вошел «Ретвизан». Дальше подтягиваются нещадно дымящие «Победа» и «Пересвет» под флагом младшего флагмана князя Ухтомского. А буксиры тем временем, суетясь и издавая резкие свистки, разворачивают на створы «Севастополя»…

Вот «Силач» ловко поддернул замешкавшийся было возле артиллерийской пристани «Петропавловск»… Вот аккуратно и неторопливо, но сама, без буксирной подмоги, прошла «Полтава», и… всё. Семь артурских броненосцев монолитной колонной удалялись навстречу восходящему солнцу.

* * *