Из западни - Александр Чернов (2021)

А потом неплохо бы потребовать отчет о результатах работы этой самой Думы – сразу станет ясно, кто там собрался. Так мы выключим большинство «ниспровергателей» из активной революционной борьбы. Ну, и появится повод вводить расстрельные статьи для продолжающих использовать террористические методы. Эти маргиналы мешают нормальной работе «всенародно избранной Российской думы», а вы – над дракой и лишь выполняете волю народа. Причем это будет касаться не только боевиков, но и их идейных вдохновителей, где бы они ни находились: в Женеве, Цюрихе, Париже, Нью-Йорке или Лондоне.

– А расстреливать обязательно? – неуютно поежился весьма набожный человек, волею судьбы занимающий трон в столь судьбоносный, переломный для страны момент.

– Смотря кого. Того, кто сознательно пошел на убийство вместо попытки получить больше голосов на выборах, лучше не расстреливать даже… Вешать. Почему нет? Да и вообще, списки особо неприятных лиц я потом приготовлю… С кем-то из нынешних радикалов надо будет попробовать работать вместе, ведь среди них, не забывайте, есть и интеллектуалы, и истинные патриоты своей страны. Но кого-то, так или иначе, придется убирать с политической сцены. Где компроматом и дискредитацией, а где и слишком сытным ужином с грибочками. Публичная казнь ведь тоже не идеальное средство пресечения – она создает мучеников, павших за идею… Но во время войны любая агитация против своей страны в пользу противника – это уже равнозначно пуле, выпущенной в спину своим сражающимся с врагом армии и флоту. С соответствующим наказанием.

– Пожалуй, это справедливо, – задумчиво проговорил Николай, – вот только, Михаил, неразборчивость в средствах я не смогу одобрить. Разве нам нельзя потребовать выдачи преступников у правительств тех стран, где они прячутся?

– Не нельзя. Бессмысленно. Это уголовника вам выдадут с радостью. Политического – найдут сто тысяч одну причину этого не делать. Ведь он – их орудие в борьбе против России. Конечно, вам решать, однако бороться с пятой колонной в белых перчатках, по-моему, совершенно контрпродуктивно. Для этой тяжкой болезни главный способ врачевания – хирургический. И это вовсе не «неразборчивость», а как раз – избирательность. Жертва малым ради сохранения несоизмеримо большего.

– А пятая колонна – это?..

– Ах да. Простите, ваше величество, очередной термин из моего времени. В Испании в конце 1930-х шла гражданская война. Мятеж, поднятый военными против правительства. Генерал мятежников, наступая со своей армией на Мадрид, передал по радио обращение к населению испанской столицы, заявив, что, помимо имеющихся в его распоряжении четырёх армейских колонн, он располагает ещё и пятой колонной, в самом Мадриде, которая в решающий момент ударит с тыла. Это были предатели и шпионы, окопавшиеся в городе. Они сеяли панику, занимались саботажем, шпионажем и диверсиями. Пятая колонна нанесла вреда не меньше, чем четыре армейские. Предатель ведь всегда бьет в самое уязвимое место.

– Ясно, спасибо, Михаил… Так как вы на днях сказали? Кнут и пряник, лавр и терн, Вольтер и Макиавелли?

– Да, ваше величество. И только вместе, – Вадим улыбнулся, только сейчас заметив на углу столика у дивана Николая томик «Государя» с закладками.

– И все-таки, о народном представительстве. Из вашего рассказа получается, что я не смог контролировать это парламентское чудище, мною же на свободу и выпущенное?