Боги войны - Виктор Мишин (2021)

– Ну-ка, дай почитаю, – каплей протянул руку и взял у меня бумаги. – Лейтенант Некрасов, будучи командиром гаубичной батареи, умело отражал атаки танков и пехоты противника. Во время вылазки в тыл врага метким огнем своей батареи уничтожил тяжелую артиллерийскую батарею противника, два танка и до роты пехоты. Так же из личного оружия группой бойцов под командованием товарища Некрасова было уничтожено два десятка вражеских солдат. Благодаря смелым действиям группы, было сорвано наступление врага… – Далее описывался очень подробно подвиг отряда. Я немного отвлекся, но услышал слова: – …будучи тяжело раненым, вынес с поля боя разведчика-наблюдателя сержанта Никоненко, тем самым сохранив ему жизнь.

– Жив? – воскликнул я.

– Ну, в приказе значится, что жив, но что с ним, здесь, конечно, не напишут, – кивал головой каплей.

– Ну и хорошо, еще бы найти его…

– Поможем, – уверенно заявил каплей, – обещаю.

И ведь сдержал слово. Уже на следующий день меня навестил местный комиссар и попросил указать данные Вадика, которого я ищу. А я затупил, ведь кроме того, что Никоненко из Брянска, я ничего и не знал. Так и сказал, расстроившись. Но комиссар был человек умный и сообразил быстро.

– Скорее всего, всех, кто был с тобой в немецком тылу, за такой подвиг должны были наградить. Твою награду я вижу, а о сержанте узнаю. Выздоравливай, старлей, когда узнаю что-нибудь, сообщу.

Как-то приятно сразу стало выздоравливать. Правда, это никак не сказалось на самом здоровье, но все же, все же… Орден Красной Звезды, да еще и две медали, первая – «За боевые заслуги», вторая, уже в Воронеже – «За отвагу», плюс в звании очередной раз повысили, что-то будет…

В госпитале, как начал помаленьку вставать, нашел себе дело, точнее развлечение. Здесь был небольшой красный уголок, а в нем два баяна, гитара, пара балалаек и даже контрабас. Взял в руки, ни разу в этой жизни не державшие, гитару и, твою мать, как же мне, оказывается, этого не хватало! Играл, казалось, целую вечность, на самом деле лишь десять минут. Даже грубые пальцы этого тела были слишком нежны для игры на струнном инструменте. Подушек на пальцах нет, заныли та-а-ак! Решил, что буду играть столько, сколько смогу каждый день, тем более место было практически уединенным, и никто не садился на уши с требованиями песен – разных и много. Просто бренчал для себя, вспоминая то, что нехотя всплывало из той жизни. Через две недели уже мог играть примерно по часу, это вода помогала. После каждой «репетиции» замачивал пальцы в холодной воде. Они и отходили быстрее, да и укреплялись. Как же мне хотелось еще и спеть чего-нибудь, но мурлыкал про себя, дыхалка после операции на легких как-то не способствовала пению.

А через месяц, блин, сам дурак, меня повторно резали. В этот раз был какой-то новый врач, светило науки аж из Питера. Его сюда в эвакуацию выслали, вот он и трудится. Узнал обо мне, когда с моим врачом заявился на очередной обход, и начал мурыжить. Ну я и ляпни тогда:

– Дышать глубоко не могу пока, больно… – лучше бы я молчал. Но если честно, то реально хотелось вылечиться. Я ж не думал тогда, что это приведет к новой операции.

– Кровью не харкаешь? – спросил меня светило.

– Сначала было, теперь вроде нет, – я не врал.

– Давайте его на повторный рентген, посмотрим, – светило отдал приказ моему врачу.

Короче. Сделали снимок, этот, блин, профессор чего-то там разглядел, хотя чего там разглядывать, ежели внутри железка немецкая торчит, ну и решился на операцию. Мой врач меня успокоил тогда, видя мою нерешительность.

– Аркадий Моисеевич – доктор наук, профессор с огромным опытом. Он точно сможет сделать все, как говорит, поверь. – Ну и поверил, чего мне оставалось?