Боги войны - Виктор Мишин (2021)

– Нет, но обстрел вроде стихает, – замечает санитар.

– Хорошо. Помоги сапог натянуть.

Выбежать в траншею не получилось, вышел, прихрамывая. По-хорошему, нужно в санбат и рану чистить, это не двадцать первый век, из-за этого клочка металла, что залез мне в мышцу, могут и ногу отпилить. Но пока не до нее.

– Вадим, что тут? – ору разведчику, он стоит в пяти метрах от блиндажа, связист рядом в траншее сидит.

– Выкурили гада, вон в тех кустах сидели двое, – указывает куда-то Никоненко. – Два снаряда выпустил, чтобы пристреляться, они, видимо, поняли – и бежать, а тут третий прилетел, и в ошметки их. Красиво.

– Как они там оказались, ведь тут до нас всего метров триста? – спрашиваю я.

– Так ночью, наверное, залезли, кто ж их заметил бы? – удивился разведчик.

– А ты что, вчера эти кусты не видел? – начинаю заводиться, но понимаю, парень-то не виноват. – Ладно, проехали. Твои ходили?

– Да, еле вернулись. Немцы в роще, танки опять, пехоты до батальона, но танки в двух местах стоят, странно это.

– Да уж, чего-то задумали. Кстати, обстрел кончился. Ты огонь по выявленным позициям открывал?

– Нет, боялся, что промахнусь, спугну еще.

– Что со связью?

– Восстановили, все в порядке, – подает голос связист.

– Говори, где там фрицы…

И тут они вылезли. Да как! Немцы разделили танки на две части и вылезли на нас с двух сторон. Между ромбами было около километра, не накроешь уже, как вчера. Когда они к нам подползут, конечно, сблизятся, но пока…

– Первому, влево десять-ноль, прицел шесть-пять, один снаряд! – ору я, связист дублирует, через несколько секунд кричит в ответ:

– Выстрел! – Я жду разрыва, дождавшись, вношу изменения и отдаю приказ на открытие огня, а сам бегу искать капитана. Нахожу его возле танков, укрыли их хорошо, фрицам подарок будет.

– Ты как? – встречает комбат меня.

– Да в норме, – слегка кривлюсь, – бери группу справа, там танки легкие, остановишь, я начал другую группу работать.

– Меня не забывай.

– Не боись, комбат, я сейчас по взводам разделю, хватит, наверное. Не думаю, что они все силы вложили в этот рывок.

Как же я ошибался! Тридцать шесть танков противника на наш куцый батальон, даже и с поддержкой батареи гаубиц, это много. Мы не удержали высоту. Честно стояли несколько часов, отбивали атаку за атакой, но… На батарее кончились снаряды, а было их штук триста. Танки наши, захваченные у фрицев, уничтожили вообще довольно быстро. Ну, а пехоту… Да и было-то там той пехоты кот наплакал. Меня, контуженого, с пробитой пулей рукой и утренним ранением в ногу, вытащил все тот же Никоненко. Я очнулся только на переправе, где нас остановили. Полковник из штаба дивизии орал так, что у меня уши закладывало. Не знаю, что теперь будет, неудачный у меня дебют в роли командира батареи вышел.

В санбате было хорошо. Чисто относительно и не стреляют. Я серьезно переживал гибель всех бойцов на высоте под Воронежем, впервые у меня такое. Погибли ведь почти все. Новый комбат под танк бросился с гранатами, остановил, но погиб, конечно. Да что говорить, даже санинструктор погиб, правда, от случайного снаряда, что разворотил блиндаж, в котором тот перевязывал раненых. Те, кто вышел из этой бойни в город, все были ранены, даже мой дружбан Вадим. У него тоже рука прострелена была, но меня вытащил. Лежу вот теперь, думаю, Никоненко рядом. Санбат не так и далеко, километра четыре от передовой, но все же здесь значительно спокойнее.

– Младший лейтенант Некрасов? – В палатку заглянул какой-то командир, а с ним еще двое.

– Да, это я. – Я уже мысленно был готов к наказанию, приказ-то был один – стоять.

– Ваше дело рассмотрено…