По ту сторону - Сергей Щепетов (2016)

Собственно говоря, это я мог спросить и сам, но интуитивно угадал, что нужно сменить тему, уйти в сторону, дабы избежать лобового столкновения. В итоге выяснилось: если я – лично-персонально – даю на это санкцию, то лушаги могут видеть моими глазами, слышать моими ушами и воспринимать озвученные мной мысли. Не озвученные тоже могут, но я сказал, что это, пожалуй, лишнее. Правда, всё это возможно лишь на небольшом расстоянии и при отсутствии помех. В данной ситуации ничто такой связи не препятствует.

Возле большой старой сосны стоял мужик в светлых штанах до колен и футболке с яркой эмблемой на спине. В меру мускулистый и загорелый, он смотрел куда-то вверх, в крону. Временами он отвлекался и нажимал кнопки на маленьком пульте, который держал в руке.

Там – наверху – кто-то копошился среди ветвей. Ветра не было, ударов топора или звуков пилы я не слышал, но сверху вдруг прилетела и упала на землю здоровенная ветка. Следом ещё одна, и ещё. За ними последовала срезанная неведомым образом макушка дерева.

Мужик сказал сам себе:

– Ага! – что-то нажал на пульте, сунул его в карман и принялся оттаскивать в сторону упавшие ветки.

Сверху пришёл звук, похожий на хруст, затем вниз вдоль ствола обильно посыпались крупные опилки. Туземец, вероятно, счёл свою часть работы выполненной, уселся на самую толстую из веток и стал чего-то ждать. Тут-то я и выдвинулся в обозримое пространство.

– Привет! – сказал я. – Что это ты делаешь?

– Привет! – кивнул мужик без всякого удивления. – Лесоруб я, не видишь, что ли? А вот ты что здесь делаешь?

– Да вот, привёл лушагов подкормиться.

– С лесничим-то договорился?

– Конечно! – кивнул я.

– Ну, тогда кормитесь – чтоб я был против? – пожал плечами лесоруб. – А что у тебя за лушахи?

– Да обычные биороботы, старая модель, два штуки, – скучным голосом сообщил я.

– Надо же, где-то их ещё делают?! – удивился туземец.

– Уже не делают, это музейные экземпляры, – пояснил я.

– Откуда ж вы взялись? И где тот музей? Я бы глянул!

– Мы с планеты Лу-Хрю! – не без гордости сказал я.

– Что, и такая есть?! – удивился мой собеседник.

– Наверно, есть, раз мы с неё прибыли, – как бы обиделся я.

– Извини, в астрономии я не силён.

Пока мы общались, от сосны осталась половина. На самом верху сидело нечто, похожее… Чёрт знает, на что похожее! И это нечто методично превращало ствол в опилки, спускаясь всё ниже и ниже по мере того, как ствол укорачивался.

– Это зачем? – кивнул я в сторону происходящего.

– Санитары леса! – усмехнулся туземец. – Я ж лесоруб!

– Насколько я помню, лесорубы лес рубят.

– Да никто его давно не рубит, – рассмеялся мужик, – только название профессии сохранилось. Не ты первый удивляешься! Тут ведь суть в чём? Деревья имеют свой срок жизни. Когда этот срок заканчивается, дерево падает и гниёт себе на земле. От этого буреломы образуются, пожары и прочие неприятности. Чтоб такого не было, лесничие заранее выбраковывают сомнительные деревья. Потом приходит лесоруб и их аккуратненько убирает. Вон, видишь, какая у меня машинка? Старенькая, конечно, зато безотказная! Я её «короедом» зову.

– И много работы?

– Сейчас – много. Совет принял решение расширить пригородную зону ещё на сто километров. А тут, как говорили в старину, конь не валялся.

– А широкая она – пригородная зона? – обеспокоился я.

– Ну, была пятьсот километров, теперь будет шестьсот.

– Нехило… – облегчённо сказал я.

– И на фига, спрашивается? Здесь бывает-то три человека в год. Хотя с другой стороны… Тут вон каждое десятое дерево помечено – работы навалом.

– Опилки-то здесь оставляете или убираете? – спросил я, чтоб поддержать беседу.

– Зачем их убирать? Они через год перегноем станут. Это если целый ствол упадёт, так он десятилетиями лежать будет. А что, кстати, эти твои лупахи жрут-то?