Слышащий - Роберт Маккаммон (2018)

– Да хватит уже спорить! – прикрикнула толстуха, и юноша понял: еще чуть-чуть, и эта женщина, как боевой корабль, выстрелит из всех орудий. – У меня нет времени все тут тебе разжевывать, понял? Там в саду шестьдесят голодных ртов, и эти голодаи с минуты на минуту завоют: «Дайте нам еще супа, еще раков, еще цыплят, еще едальянских фрикаделек!» Так что вытряхивайся уже отсюдова за свой столик!

Кертис отшатнулся. Что-то явно пошло не так, но что именно, он никак не мог взять в толк. Толстуха развернулась и водрузила его подарок на самую верхнюю полку, подальше от пышущих жаром кастрюль. Кертис открыл было рот, чтобы возразить командирше, но слов не нашлось.

«Разыщу Эйву во дворике, и тогда это недоразумение разрешится само собой», – подумал он и поспешил к выходу.

А грозная женщина между тем переключилась на повара и поносила его на чем свет стоит за пережаренные кукурузные клецки.

Посреди лужайки Кертис увидел пестрого, в яблоках, пони, привязанного фиолетовой лентой к колышку. Вокруг пони за столиками сидели нарядные гости. Внимание молодого человека привлек огромный торт. Ничего подобного он в жизни не видел. Торт высился, точно кафедральный собор, облитый сиреневой и зеленой глазурью. Три необъятных коржа один за другим тянулись к небу, а венчали все это великолепие восемнадцать пока еще не зажженных белых свечей. Торт стоял в центре платформы, в окружении больших металлических ведер с кубиками льда. Двое слуг в смокингах без передышки обмахивали его гигантскими веерами из тростника, поддерживая вокруг торта прохладу и отгоняя мух. Третий слуга, стоявший возле хрустальной чаши для пунша, разливал по стаканам пенистую зеленую жидкость. Трубач на сцене отер мундштук платком и облизал губы. Барабанщик, проверив парой ударов бас-бочку – на ней красовалось название «Вэнгуардс» – и сыграв дробь по малому барабану, дал понять гостям, что музыканты готовы к выступлению.

Между сценой и пони Кертис разглядел столик, накрытый белой скатертью, и три стула. На столике блестел хрустальный шар, а рядом виднелась написанная от руки табличка: «Узнай свою судьбу».

«Неужели этот столик и в самом деле для меня? – изумился молодой человек. – Что за ерунда? Это какая-то ошибка… Наверное, меня с кем-то перепутали… Не может быть!»

Гости – поглощенные кто едой, кто выпивкой и веселой болтовней – расступались перед ним, как перед призраком, пропуская к хрустальному шару. Кертис, словно в тумане, пересек дворик и остановился у столика. Тут перед ним возникло улыбающееся, светящееся от счастья лицо Эйвы. Золотистого цвета платье и тиара с драгоценными камнями то и дело переливались и вспыхивали на свету. Со времени их последней встречи Эйва ничуть не изменилась. «Все такая же премиленькая», – подумал юноша.

– Привет, Кертис! – сказала именинница. – Для тебя уже все готово!

– Здравствуйте, мисс Эйва, – ответил Кертис. Во рту у него пересохло. Кровь стучала в висках, словно бас-бочка «Вэнгуардс», и заглушала все мысли. – Послушайте, – сказал он наконец.

– Да? – отозвалась девушка и тут же отвернулась, озираясь в поисках гостей, с кем она еще не успела поболтать. В ее глазах блестела радость, но Кертис понимал: это не от встречи с ним.

– Мне кажется…

– А вот и Престон! Кертис, садись уже за столик, пора начинать!

Эйва двинулась к Престону, а бедный Кертис застыл, как парализованный.

«Не могу же я сидеть тут и притворяться предсказателем! Не место мне за этим столиком! Украшенный лентами пони, джаз-бэнд, немыслимых размеров торт – нет, на вечеринке в честь дня рождения Эйвы Гордон мне точно не место», – решил он.

– Мисс Эйва! – окликнул юноша хозяйку, и на фоне общей веселой болтовни его голос прозвучал как вопль утопающего.

Эйва недовольно обернулась, и выглядела она теперь уже не такой премиленькой.

– Что еще? – резко спросила она, и слова эти ножом полоснули по сердцу Кертиса.