Слышащий - Роберт Маккаммон (2018)

Кертис поблагодарил ее и приступил к торту, но удовольствия от угощения не получил.

– Мэйхью, – задумчиво протянула повариха, – знавала я в былые времена одного Мэйхью. Его звали Джо.

– Так ведь это мой отец.

– А-а-а, вот оно что! Не признала: ты на папашу совсем не похож. Слушай, сынок, тебя дома-то вообще кормят? Есть худые, есть тощие, а есть доходяги, – так вот, по сравнению с тобой они еще о-го-го! Твой отец сроду не был таким скелетом.

– Да я, видать, в маму уродился.

– Помню, Джо и взглядом не охватишь с первого раза – здоровенный, как медведь! Широченные мускулистые плечи и точно такая же могучая спина. Да-а, когда-то мы работали вместе на хлопковой фабрике. На той, что находилась у причалов на Хармони-стрит. Теперь-то ее уже нет: сгорела дотла. Чернокожим парням все было нипочем: целый день таскают туда-сюда тяжести, а потом как ни в чем не бывало завалятся к нам, девчатам, и давай балагурить да суматоху наводить. И твой папаша в том числе!

– Я плохо помню отца, – сказал Кертис, уминая торт.

– Хм-м, – отозвалась повариха, – неудачная у него судьба. Жалко мужика.

– Спасибо, торт очень вкусный, – поблагодарил Кертис и глотнул пунша, который оказался смесью подслащенного лаймового сока с содовой. – И пунш тоже, – прибавил он.

– Да-а, – задумчиво произнесла толстуха, то ли отвечая на похвалу, то ли все еще вспоминая Джо Мэйхью. Она смотрела на юношу отсутствующим взглядом, словно перенеслась куда-то далеко. Наконец она сказала: – Доешь и ступай. И передай мамаше, что тебя ветром унесет, если не начнет кормить как следует. Налегай на бобы и кукурузный хлеб – и мигом поправишься! – И с этими словами женщина вернулась к своим делам на кухне.

«Наверняка она и домом управляет, – подумал Кертис. – Все, хватит с меня унижений, надо убираться отсюда!»

Швейцар открыл ворота. Кертис выкатил велосипед, снял пиджак, свернул его и положил в тележку. Снова защипнув брюки, он сел на велосипед и медленно, не оглядываясь, поехал к Марэ-стрит, прочь от смеха и веселья. Дом Гордонов для Кертиса больше не существовал.

Глава 9

Кертиса всегда удивляли контрасты Нового Орлеана. Вот и сейчас он повернул направо, проехал всего пару кварталов и тут же оказался в совершенно другом мире. Роскошные особняки сменились невзрачными домами: Кертис приближался к восточному Тримею. Дом Гордонов остался далеко позади: уже виднелась Эспланейд-авеню. На душе у юноши было по-прежнему паршиво от постигшего его разочарования.

Жавшиеся друг к другу жилища выглядели плачевно. У многих домов отсутствовали подъездные дорожки: крылечки выходили прямо на растрескавшуюся и утопавшую в грязи дорогу. Краска на стенах давным-давно облупилась от жары. Если и попадались свежевыкрашенные лачуги, то цвет у них непременно был ядовитый и глаз, прямо скажем, не радовал. Встречались и совсем уж развалюхи: либо заброшенные, либо после пожара. Ясно было, что в один прекрасный день природа возьмет верх и руины эти зарастут травой и кустарниками.

Решив, что домой он пока возвращаться не хочет, Кертис затормозил у парикмахерской Принса Парди. На витрине, пестреющей рекламными наклейками шампуней и средств для укладки волос, висела вывеска «Поскорее к нам зайди, себя в порядок приведи!».

В субботу вечером здесь обычно играли в покер. Когда Кертис вошел, его окутал плотный табачный дым: игра была в самом разгаре. Из четверых мужчин, сидевших за столом, при его появлении оторвался от карт только Принс Парди.

– О, Кертис, привет! – воскликнул он, и его продолговатое лицо, обрамленное копной седых волос, растянулось в улыбке. – Устраивайся поудобнее и угощайся колой!