Тайна Лидии - Финн Сеттерхольм (2004)

– Я вот был необычным ребенком, – сказал Дали. – Когда мне было восемь, я все еще писал в постель, потому что мне это нравилось. И в школе мне всегда хотелось, чтобы меня заметили. Когда мне было шестнадцать, я учился в Фигерасе. Из класса во двор мы спускались по крутой каменной лестнице. Однажды вечером мне пришло в голову, что я могу одолеть всю ее одним махом, прыгнув с верхней ступеньки на нижнюю. Я и сам не знал почему. Сперва я не решился, но на следующий день, выйдя из класса вместе с учителем и остальными учениками, я бросился вниз и приземлился на нижнюю ступеньку. Конечно, я едва не покалечил себя. Все тело было в синяках и ранах. Но я ощутил небывалую радость, ведь мой полет произвел неизгладимое впечатление на одноклассников и учителя! Еще я был очень стеснительным и все время краснел, но, когда на меня обращали внимание из-за моих необычных поступков, я ощущал странное возбуждение. Поэтому спустя четыре дня после падения я повторил свой полет. На этот раз школьный двор был полон народу, и я закричал, чтобы все меня увидели. После этого я опять ощутил необычный прилив радости. С тех пор я время от времени повторял свой трюк, и каждый раз, когда я выходил на лестницу, школьный двор замирал в ожидании: полетит или не полетит? С каким же наслаждением я спускался по лестнице, чувствуя устремленные на меня взгляды!

Лидия рассмеялась. Она не знала, верить Дали или нет. Вдруг он все сочиняет? Наконец она решила, что эта история вполне может быть правдой, ведь Дали и в самом деле был безумен. Набравшись храбрости, она спросила его напрямик:

– Простите меня и не сердитесь, пожалуйста. Дело в том, что я никогда не встречала таких людей, как вы. Иногда вы говорите безумные вещи и ведете себя как сумасшедший, а иногда – совсем как обычный человек… Вы заранее решаете, как себя вести, или просто так выходит?

– Вполне естественный вопрос, – спокойно ответил Дали. – Я стараюсь мыслить как сумасшедший, хотя на самом деле я не безумен.

Лидия подумала и решила, что ответ Дали ей нравится.

– Меня ваши картины и изобретения радуют, – произнесла она, – хоть я и не все понимаю. Вы как будто играете, и от этого становится весело.

Дали кивнул.

– Искусство – очень серьезная вещь. Это тяжкий труд. Чтобы написать картину, требуются месяцы и месяцы. И главное тут – чтобы не пропало желание работать. Чтобы к живописи тянуло. Как к еде.

– К еде? – не поняла Лидия.

– Иногда я читаю лекцию об искусстве, – ответил Дали. – Лекция называется «Съедобная красота». Под конец к публике выходит женщина с омлетом на голове.

Лидия ничего не понимала, но название ей понравилось. «Съедобная красота»…

– Смотри, вон идет Гала! – воскликнул вдруг Дали. – Скорей прячься! Если она узнает, что ты помешала мне работать, то рассвирепеет!

Лидия забежала за невысокую скалу и присела на корточки. Из своего убежища она могла разглядеть Галу, которая шла по берегу.

– А я вам помешала? – спросила Лидия.

– Да, – отрезал Дали, но через секунду рассмеялся. – Правда, мне только этого и нужно. Иначе я сойду с ума, а я ведь и так чудаковат. Через несколько минут можешь выйти и сделать вид, будто только что меня увидела.

Ветер донес голос Галы:

– Как дела, милый? Как работается? Чудесная картина выходит, ее можно будет продать в Нью-Йорке и выручить кругленькую сумму!

– Да, неплохо получается, – согласился Дали. – Но на сегодня хватит, милая Гала.

Лидия встала и вышла из-за скалы.

– Это же Лидия! – воскликнул Дали. – Вот так сюрприз! Ты гуляешь?

Лидия не смогла сдержать улыбки. Дали совсем не умел притворяться: он кривлялся, как школьник, которому досталась роль в спектакле. Гала бросила недоверчивый взгляд на него, а потом на Лидию.

– Опять ты, – произнесла она наконец. – Ты ведь, кажется, поселилась у Лидии?

Дали насвистывал, изображая полное неведение.