Последний хранитель - Николай Ярыгин (2021)

Не нравился мне этот малый, не нравился с самого начала, вот было в нем что-то такое, отталкивающее. Он и с гвардейцами общего языка не нашел, не принимали они его к себе, он терся все время возле меня, хотя мне он тоже был неприятен. Несколько раз замечал, как он разговаривал с помощником коннетабля. И вот он вернулся, зачем, спрашивается, героем, как я понял, он не был. Ладно, вернулся так вернулся, просто приглядеться надо будет к парню повнимательней, мало ли что. В минуты опасности бывает так, что казавшийся настоящим героем становится испуганным, трясущимся нечто. А тот, кто и близко не выглядел смелым и готовым на поступки, вдруг обнаруживал в себе стальной стержень и абсолютное презрение к смерти.

– Тонгирцы идут, – раздался крик наблюдателя, и ударил колокол. Я поспешил на стену, чтобы посмотреть на врага. Они еще были далеко, но шли бодро, шесть человек в ряду.

«Странно, – подумалось мне, – впереди пешие. У них что, нет конников?»

– Сейчас те, что идут впереди, свяжут нас боем, а остальные проследуют дальше, – словно услышав мои мысли, проговорил Готлиб, оказавшийся рядом. – Мы еще сможем выдержать два-три дня, и то смотря сколько будет нападающих, а потом придется умирать. Я знаю о приказе короля, – проговорил он, обращаясь ко мне, – но сможем ли вырваться?

По мере приближения врага было видно, что они несут лестницы и решительно настроены на штурм. Не доходя метров двести до крепости, колонна остановилась и принялась охватывать крепость по всему периметру. Еще часть воинов двинулась к городку, который через некоторое время запылал. Остальная колонна стояла и ждала, противника было много, конец колонны скрывался за горизонтом. Вперед выдвинулись лучники и принялись осыпать стрелами крепость, наши тоже принялись стрелять в ответ, но количество ответных выстрелов не шло ни в какое сравнение. Появились первые раненые, хорошо, что пока не было убитых. Под прикрытием лучников вперед пошли воины с лестницами, было их довольно много. Когда они добежали до стены, лучники перестали стрелять, раздался стук лестниц о стену крепости, и наверх полезли тонгирцы. Бой завязался по всему периметру стены, крики раненых, звон мечей, проклятия, все это смешалось в один общий гул, который стоял над крепостью. Сколько прошло времени, не знаю, я, как и все, рубил неприятеля, помогал сталкивать лестницы и сбрасывал на головы тонгирцев камни. Кровавый туман все время стоял перед глазами. Наконец враг отхлынул, и пограничники принялись подсчитывать своих раненых и убитых, а также выбрасывать за стены трупы врага.

Раненых было много, порядка тридцати человек, десяток тяжелых и остальные различной степени повреждений, а также двенадцать убитых. И пусть врагов погибло намного больше, но это нисколько не скрашивало скорби по погибшим.

Неприятель зашевелился, и вперед стали выкатывать какие-то машины, по всей вероятности, катапульты, что-то типа онагров.

– Ну вот, – проговорил кто-то рядом, – еще сутки, и, разбив стены, нас задавят просто числом.

Я посмотрел на говорившего, это был уже немолодой пограничник, лейтенант Иртон Черет. Словно в подтверждение этих слов, стена в стороне от нас содрогнулась, полетели осколки камня, кто-то вскрикнул, наверное, досталось.

– Давайте, барон, спустимся вниз, – проговорил он. – Вы бы умылись, а то такое ощущение, словно вы их зубами грызли, – засмеялся лейтенант. – Прошу не обижаться, уж очень у вас вид жуткий. – Окликнув кого-то из пограничников, он приказал принести воды и принялся сам мне поливать, я умылся и сам слил лейтенанту на руки. Как раз в это время стали разносить обед или поздний завтрак, главное, что вовремя, уж очень хотелось есть.