Последний хранитель - Николай Ярыгин (2021)

Пограничники во главе с лейтенантом отправились на постоялый двор «Дикая лошадь», а я и неотступно следовавший за мной Гавел Коринг направились в отдел. Хотелось разделаться с делами и поскорей очутиться дома. В отделе, кроме писарей и одного из дознавателей, не было никого. В службе не было ни графа, ни маркиза, все отсутствовали по служебной надобности. Поэтому я, подождав некоторое время, отправился домой несолоно хлебавши. За мной опять увязался Коринг, вот не нравился мне этот парень, правда, и сам не пойму почему. Обратил внимание, что Хитрец потерял подкову, по всей вероятности, недавно, и я решил пройтись, ведя его в поводу. Коринг направлялся в казармы гвардейцев, где он размещался, и какое-то время нам было по пути. Мы шли не спеша и обсуждали возможные действия тонгирцев при столкновении с армией королевства. Коринг что-то замешкался и чуть приотстал, я же продолжал идти вперед.

Вдруг чувство опасности просто завизжало в моем подсознании, и в следующее мгновение меня словно кто-то толкнул в спину, я сделал шаг вперед и влево, разворачиваясь. И увидел, как мой новый напарник, с которым еще вчера мы рубились с тонгирцами, прорываясь в столицу, провалился вперед, и в руке у него был кинжал. Все остальные действия были уже на автомате, вбитые в меня еще в моем мире. Удар ребром ладони под основание черепа, с одной мыслью – не убить. Тело нападавшего заваливается вперед, видно, что удар его сильно потряс, но сознание он не потерял. И пока Гавел Коринг находился в состоянии гроги, я выбил из его руки кинжал и добавил кулаком в челюсть, окончательно выбивая из него сознание. После чего, достав из сумки кожаный ремешок, связал ему руки и, напрягшись, погрузил на его же коня. Ну, уж теперь я о нем буду заботиться как о самом себе, просто очень уж мне интересно, кто это так хочет моей смерти, просто любопытство заело.

Одному из охранников, открывшему ворота моей усадьбы, приказал никому не открывать, даже королю, а предварительно позвать меня, сам же направил коней к конюшне.

– Севеш, поднимай всю охрану, строго охранять периметр, все, что происходит, держать под контролем, а меня в курсе, всем остальным закрыться в доме, а лучше спуститься в подвал и там закрыться, – проговорил я, раздавая указания. Сам тем временем, отогнав конюха, пытавшегося мне помочь, я сбросил с коня на землю Коринга, уже пришедшего в себя и начавшего слабо шевелиться, при этом не сильно заботясь о его целостности.

– Ну что, поговорим, – оскалился я, усаживая его у стены конюшни.

– Отпусти меня, ты просто не знаешь, с чем связался, тебя все равно убьют, отпусти меня, и я помогу тебе выжить.

– Вот это ты мне сейчас и расскажешь.

– Я не буду говорить, лучше отпусти меня.

– Ну что же, посмотрим, на сколько тебя хватит, – пробормотал я больше для себя, чем для него. Тем временем порылся в сумке на Хитреце, достал зажигалку и, побултыхав ее, посмотрел, сколько еще там газа. Затем разрезал штаны Коринга и вытащил его сморщившийся отросток.

– Ты что, ты что собираешься делать? – испуганно проговорил он.

– А это ты сейчас узнаешь, – ответил я ему и зажег зажигалку, потом поднес пламя к его детородному органу. Вспыхнул волос, обрамляющий орган, и пытаемый заголосил, как свинья, которую уже режут, больше от испуга, чем от боли.

Заговорил он через пару минут, захлебываясь словами, словно боялся, что не успеет рассказать. То, что он поведал, вначале вогнало меня в ступор и вызвало недоверие, но по мере рассказа я отмечал детали, которые совпадали с моими наблюдениями, и все больше уверялся, что все это правда. Прервав его на полуслове, я, выглянув за двери конюшни, приказал охране экипироваться по максимуму и седлать коней.