Телохранитель - Игорь Валериев (2019)

С голубого ручейка начинается река,

Ну, а дружба начинается с улыбки.

Когда я закончил петь все куплеты детской песенки, заменив лампочки на звёздочки, на лице Ольги сияла улыбка, озаряющая всё вокруг, да и остальные сидящие за столом улыбались, можно сказать, до ушей, только у старших мужчин из-за растительности на лице это было не так заметно.

– Тимофей Васильевич, – обратилась ко мне императрица. – Эту песню вы не сейчас сочинили.

– Да, ваше императорское величество. Её я сочинил давно. Я хотел исполнить данную песню как подарок своей сестре, когда она вернётся с родителями с ярмарки. Она любила дарить мне подарки, которые специально для этого покупали отец и мать, а эта песня была бы отдарком. Но не суждено. Родители в той поездке погибли, а сестра пропала.

Я замолчал. Увидев, что Ольга опять начала мрачнеть, быстро продолжил, обращаясь к ней:

– Ваше императорское высочество, эту песню никто до этого не слышал. Ваша улыбка так похожа на улыбку моей сестры, которую я, вернее всего, никогда не увижу, поэтому эта песня для вас.

«Боже мой, что я несу. Это же дочь императора! Вот, мля, сравнил!» – подумал я, после чего вскочил на ноги и произнёс:

– Извините, ваши императорские величества! Я, кажется, что-то не то говорю.

– Всё нормально, Тимофей. Садитесь, – махнул рукой император, а Мария Фёдоровна вновь промокнула глаза платочком.

Великая княжна Ольга, посмотрев на родителей, задала вопрос:

– Значит, это моя песня, точнее для меня?!

– Да, ваше императорское высочество, эта песня для вас, – ответил я, радуясь, каким удовольствием озарилось лицо младшей дочери императорской четы.

– Дети, – поднимаясь из-за стола, произнесла Мария Федоровна. – Нам пора. Вас ждут занятия.

Несмотря на явно читаемое неудовольствие на лицах, Ксения, Михаил и Ольга поднялись, попрощались и вышли из комнаты следом за матерью. Николай, посмотрев на отца, который, как и все остальные мужчины, поднялся из-за стола, провожая императрицу с младшими детьми, произнес:

– Папа́, я, пожалуй, тоже пойду. У меня дела.

Дружелюбно улыбнувшись мне, цесаревич, не заметив недовольства, отразившегося на лице императора, вышел из комнаты в другую дверь.

Когда император, а за ним князь и граф вновь заняли места за столом, по взмаху руки самодержца аккуратно на стул присел и я.

– Тимофей Васильевич, скажите, вы довольны наградой? – спросил меня Александр III.

– Так точно, ваше императорское величество, – ответил я, вскочив со стула и вытягиваясь во фрунт. – Не смел о таком и мечтать.

– Садитесь и не вскакивайте больше. Нам надо поговорить. – Император, дождавшись, когда я сяду за стол, продолжил: – Какие у вас дальнейшие планы?

– Вернуться в полк, ваше императорское величество, и приступить к службе.

– Мечтаете обучать свою охотничью команду тактике боевых действий малых казачьих групп в тылу противника? Так, кажется? – император смотрел на меня с вопросительным выражением лица, а князь Барятинский, встав из-за стола, сделал несколько шагов к секретеру, откуда вернулся, держа в руках стопку листов. Когда он положил её на стол, я по титульному листу увидел, что это наша с Головачевым работа.

– Так точно, ваше императорское величество, хотелось бы, но не знаю, как на это командование полка посмотрит, – осторожно ответил я.

– И вы уверены, что такая тактика себя оправдает? – задал вопрос Барятинский.