На пороге Тьмы - Андрей Круз (2010)

«Ну ничего, твари, считай, что пример подали», — подумалось мне, когда пальцы рвали крышку гранатной сумки и вылавливали оттуда увесистую тушку «эфки» — такой же, как то, что только что катилась ко мне по полу.

Усики сжал пальцами, освобождая путь чеке, рванул кольцо, метнул тушку гранаты через открытую теперь дверную фрамугу, успев услышать, как отлетел предохранитель и негромко хлопнул запал, — и назад отпрыгнул, подхватывая повисший на ремне автомат и направляя его на дверь.

Ба-бах! Отблески вспышки на стенах, облака выбитой штукатурки от осколков. И сразу вперед, к двери, и даже не высовываясь из-за нее, остаток магазина веером по всему вестибюлю. И назад, меняя его внезапно задрожавшими от накатившей волны адреналина руками.

Из вестибюля — частые выстрелы, громкие, явно из самозарядной винтовки, пули попадают непонятно куда, скорее всего, огонь ведут не глядя — в окно лупят, наверное. И следом частые короткие очереди из ППШ: его звонкий грохот я уже ни с чем не путаю.

Еще гранату в руку, кольцо с чекой долой. Нельзя мне сейчас по коридору отступать, надо вестибюль удерживать, не давая противнику нас заблокировать и спокойно продвигаться по стене к окну секретки, и главное — к «жуже». Машина для нас сейчас все, не дай бог останемся без нее — кранты.

Опять высунулся в дверь, огляделся и пальнул пару раз из автомата, с одной правой руки и ремня в открытую дверь просто так, чтобы не дать противнику высунуться невовремя, и перебежал за колонну — ту, в которую упиралась длинная стойка дежурного. И, коротко размахнувшись, бросил гранату в дверь, молясь о том, чтобы не промахнуться, чтобы не откатилась она назад, чтобы все вышло так, как и планирую.

Уже убирая голову в укрытие, увидел, что попал. «Эфка» перелетела через лежащий в дверях труп, а уж как там дальше — смотреть не надо.

Взрыв, грохнувший на улице, получился куда тише, но цели своей явно достиг. Кто-то вскрикнул, резко, явно от сильной боли и совсем рядом: они ведь наверняка у дверного проема сидели, рядом, как я и рассчитывал, — они сами собирались забросать меня гранатами и рвануть внутрь, в атаку.

Все правильно, наступление — лучший способ обороны. Шесть гранат у меня — сплошь те самые «эфки», которые «лимонки». Две уже бросил, три в запасе, а еще одну брошу прямо сейчас: успех надо развивать. Плюнув уже на любую осторожность, рассчитывая только на то, что противник сейчас ошеломлен и не готов меня встретить, рванул со всех ног к окну, вперед, вплотную сближаясь с врагом. И еще одну гранату даже не метнул, а просто просунул между прутьями оконной решетки и разжал пальцы.

Сдавленный крик и звук непонятной возни раздался совсем близко: враг был в каком-то полуметре от меня, отделенный только кирпичной стеной. Давай беги, если успеешь, недаром же я выждал малую паузу между тем моментом, как хлопнул запал, и тем, когда разжались мои пальцы. Теперь даже не отпихнешь, не отбросишь… надеюсь.

Опять взрыв, вонь тротила, крик, звук упавшего тела. А я уже у самого выхода, с автоматом в руках. Весь расчет на скорость и то, что противника издалека не прикрывают. Глупость и авантюра, конечно, я бы прикрывал, но… Федька из пулемета не стрельнул пока ни разу, а если бы у противника было прикрытие, то наверняка в доме напротив или вообще с той стороны, то есть в Федькином секторе. Заметил бы он их, обстрелял бы.

Шаг вперед, поворот направо, короткую очередь в корчащегося на грязной земле человека в брезентовой штормовке с лицом, оттенком похожим на киношного вампира. И сразу налево — туда, где еще трясся второй, лежащий ничком, и вторая очередь в него. И никого больше?