На пороге Тьмы - Андрей Круз (2010)

— Да это понятно, но жаба — зверь такой, ты в курсе, — усмехнулся он. — С ней договариваться сложно. Вань, долго еще?

Иван поднял голову от журнала, пожал плечами, ответил:

— А я знаю? Начать и кончить. Пока не нашел.

— А оно вообще есть — то, что ищешь? — спросил уже я.

— Должно быть, — уверенно сказал он. — Не может не быть. Но если не найду, придется в отдел милиции ехать и там шариться.

— Не, ты лучше здесь найди! — аж подскочил Федька. — Старайся давай, не отвлекайся там!

— Тебя не спросил, — буркнул Иван, возвращаясь к своим занятиям.

Федька достал портсигар, вытащил папиросу, смял в пальцах фильтр, но убрал обратно, сказав:

— Не, на хрен, еще приманю кого-нибудь на запах. Кого не надо.

— Ты бы вообще бросал — больше толку, — заметил я.

— Да хрен здесь кто бросает, — сказал Федька. — Скорее, кто раньше не курил, начинает. Чего ты хочешь, по такой-то жизни…

— Ой, ладно, а то оно помогает, — фыркнул я. — Если только от самой жизни и помогает: загнешься быстрее.

— Ну да, не через четыреста, а триста пятьдесят лет.

— А через пару часов не хочешь? — поинтересовался я. — Когда засаду прощелкаешь, например, из-за того что запахов не чуешь. Если ты, курящий, будешь сидеть в засаде на меня, я тебя по вони обнаружу: у тебя после перекура дыхание вроде как нагадил, не лучше. А ты меня не найдешь: у тебя этим бздыщем весь нюх забит.

— И кто меня обнаружит? — спросил Федька, причем не по делу, а просто чтобы не промолчать.

Из-за угла дома напротив вышли два человека с белесыми волосами и неприятно темными лицами — высокий и пониже. У обоих винтовки на сгибе руки, оба одеты в длинные брезентовые дождевики. А перед ними легкой трусцой бежала по асфальту темная тварь, как обычно смутная и непонятных очертаний, но очень напоминающая одну из тех «гончих», что гнали нас из Порфирьевска, разве что поменьше. То есть выходило, что они прогуливались с темной тварью как с собакой.

— Вот они, например, — прошептал я. — Тихо!

На что я рассчитывал этим самым «Тихо!» — сказать затрудняюсь. Не на то же, что проходящие мимо адаптанты не заметят вывороченного окна, осколков стекла и прижавшейся к стене бронемашины. Но заметили они все же не сразу. Я хорошо видел, как резко остановился высокий, словно на стену наткнувшись, как дернулся маленький, перехватив винтовку, — они точно не ожидали здесь такого увидеть. А затем справа от меня гулко загрохотал пулемет, вздыбив фонтанчиками грязь вокруг адаптантов и сбивая с ног темную тварь.

Не знаю, прав ли был Федька, сразу открыв огонь. Прав, наверное: все равно они бы нас обнаружили, и было бы хуже, если успели сбежать. Поэтому размышлять не стал и сам потянул за спуск. Немецкий автомат завибрировал, отозвавшись сухим громким треском и выбросив короткую очередь в середину груди длинного, нелепо взмахнувшего руками и свалившегося навзничь. Маленький заметался было, но тоже упал, резко и как-то безвольно, просто ткнувшись лицом в землю и больше не шевелясь.

Темное существо уже «дымило», как они обычно делают, помирая, но еще дергалось, поэтому я всадил в него еще очередь. Все.

— Кранты, надо смываться, — сказал Федька, обернувшись к Ивану.

— Я еще не закончил, — сказал тот, вполне спокойно посмотрев на нас. — Прикрывайте пока.

— Вань, их тут сейчас батальон будет, — сказал Федька. — Это же не твари, это люди. Гля, возле обоих по СВТ валяется, если обложат — трындец.

С этими словами он натянул мотоциклетные очки на глаза. Раз тварь появилась, можно и на призраков напороться. Я последовал его примеру.

— Пока не обложили, — ответил Иван, быстро листая опись документов. — Второй раз нам сюда не вернуться. Прикрывайте. Это приказ.

Приказ — это все сразу ясно и понятно. Иван вообще-то в нашей группе главный, просто козырять он этим не любил — все больше советовался. Но вот сейчас советоваться не стал, приказал.