На пороге Тьмы - Андрей Круз (2010)

Впереди показались, постепенно выступая из тумана и сумрака, черные громады терриконов. Шахты. Нет, понятно, что они брошенные и делать там, наверное, адаптантам нечего, но стоит представить себе длинные подземные тоннели с вечной Тьмой внутри, как волосы дыбом становятся. Даже находиться рядом за прочной броней — и то неуютно до полной невозможности.

Словно желая проиллюстрировать мое состояние, Федька помотал головой, вздохнул, сказал:

— Блин, невмоготу уже здесь, задавила Тьма совсем.

— Точно, есть такое дело, — к моему удивлению, поддержал его невозмутимый вроде Иван. — Скорей бы в нормальное место: нервы навыпуск уже.

Странно, мне казалось, что Иван спокойней нас с Федькой, вместе взятых, а он вот как — просто морду кирпичом держал, вид делал. У меня ведь тоже состояние так себе, и руки трясутся, и вообще все хреново. Мы тогда с Настей здесь летали всего ничего — и то хотелось свалить побыстрее, а уж про сейчас и говорить нечего.

Шахты все ближе, а туман возле них все гуще. Все те же вяло плывущие его клочья… Кстати, а в городе-то их поменьше было — здесь вообще засилье…

— Мужики, а туман-то не из шахт лезет случайно? — спросил я, присмотревшись.

— Не, — сразу ответил Иван. — Туман из Тьмы идет, но вот такие дыры в земле его притягивают: он всегда вокруг собирается.

— А чего так?

— Ну как — чего? — удивился он вопросу. — Вечная темнота, безраздельные владения Тьмы, можно сказать. Кстати, тварей тут тоже можно ожидать.

— Они же вблизи самой Тьмы не заводятся вроде как! — удивился я. — Федь, ты же говорил.

— Просто так не заводятся, а вот что в шахтах делается — уже никто не понимает, — пояснил Иван. — Или в каменоломнях, например. У нас лет пять назад, до меня еще, экспедиция была к моложаевским каменоломням. Вроде и место спокойное, и Тьма не так чтобы очень близко, и наблюдали чуть не месяц. Сунулись туда — и даже дернуться не успели. Мало того что спускавшихся разорвали, так целое стадо всякой твари наружу выскочило, кинулось на тех, кто сверху ждал. Три человека всего ушли — на машине: успели рвануть с места, потому что с работающим движком стояли и шофер как раз за баранкой сидел. И все.

— В Моложаеве Тьма сейчас вроде, — подал голос Федька.

— Тьма, — подтвердил Иван. — Как раз после того случая и накрыло, недели через две. Тоже ведь какая-то связь есть. В общем, к шахтам лучше не соваться. Никогда.

— А те, что возле города?

— Завалили взрывами, обнесли стеной, выходы из ствола все время освещаются.

— Не лезут ведь… — вспомнил я доводившуюся до нас в Горсвете статистику.

— Раньше лезли, — сказал Федька. — Есть мнение, что лезть перестали, после того как стало ясно, что выбраться оттуда ничему не дадут. Соображает Тьма, или что там у нее соображать умеет. Давно замечено, что если какие-то пути ее распространения перекрываются всерьез, туда она уже не суется.

— Ну ты гля… — поразился я такому заявлению. — В общем, это… от шахт проблемы могут быть или как?

— Ясен хрен, что могут, — уверенно сказал Иван. — Так что мимо них лучше быстренько. И по ночам точно не шляться.

— По ночам здесь лучше нигде не шляться: до Тьмы доплюнуть можно, — добавил Федька.

— Это верно, — согласился с ним Иван. — Места тут мрачные и поганые.

После всех этих разговоров брошенные людьми шахты как-то особенно давили на психику. Даже смотреть в ту сторону не хотелось, и глаз было не оторвать — настолько странно и жутко выглядели эти черные холмы почти идеальной конической формы, окутанные рваным серым туманом. И все это в серых сумерках, в которые превращался даже самый ясный день на границе с Тьмой.