Освободительный поход - Александр Михайловский, Александр Харников (2019)

Отдельным пунктом в ультиматуме упоминалось о подписанном Турцией договоре с Германией о дружбе, взаимной помощи и ненападении, который прямо позволял трактовать Анкару как невоюющего союзника Третьего Рейха. Вон, шведы были грешны перед Сталиным в гораздо меньшей степени, подобных компрометирующих документов не подписывали вовсе – а все равно огребли от советского вождя по максимальной ставке. Когда одиннадцать месяцев назад тут, в этом кабинете, личный посланец Сталина отвечал на вопрос о будущих планах Советского Союза в отношении Турции, из его уст прозвучало, что у его руководства СЕЙЧАС нет никаких планов нападения на Турцию, но что после войны границы непременно изменятся, и то, что будет отрезано у союзников Третьего Рейха, обязательно будет добавлено к территории стран антигитлеровской коалиции. И добавил для убедительности, многозначительно приподняв бровь: «Горе побежденным». Вот и получается, что Греция и Болгария теперь, вместе с СССР – страны антигитлеровской коалиции, а Турция, не расторгнувшая своевременно этот злосчастный договор, оказывается союзником Третьего Рейха… И даже если прямо сейчас расстрелять министра иностранных дел Нумана Менеменчиоглы за этот недосмотр, то это уже ничего не изменит.

Ведь если как следует подумать, то станет ясно, чего хотел предшественник Сталина Ленин, когда помогал молодой кемалистской Турции избежать поражения со стороны западных держав и в первой очереди Греции. Оказывая безвозмездную материальную помощь, уступая территории и признавая людей генерала Кемаль-паши правомочными вести международные переговоры, основатель советского государства считал, что помогает такому же новорожденному, как Советская Россия, революционному антиимпериалистическому государству, своему будущему союзнику на международной арене.

А получилось то, что получилось. Как только генералу Кемаль-паше с позиции силы удалось договориться со странами Антанты, у Турции наступило охлаждение отношений с Советским Союзом. В последний год греко-турецкой войны французы и итальянцы, сепаратно договорившиеся с генералом Кемаль-пашой о соблюдении своих интересов, все больше поддерживали своих греческих союзников по Антанте на словах, а на деле помогали турецким республиканским войскам. Чуть позже, будто очнувшись, к этой схеме подключились и британцы, сдавшие турецкой армии оккупированную ими по Севрскому договору зону Проливов, и в том числе Истамбул. Когда войска кемалистов вступили в бывшую османскую столицу, безвластный и бессильный султан был тут же низложен, а дряхлая Османская империя окончательно прекратила свое существование, уступив место Турецкой республике.

Вот так гражданская война в Турции между старым и новым режимами началась и закончилась без единого выстрела – наверное, исключительно потому, что Кемаль-паша был не деятелем левого движения, а нормальным буржуазным националистом, которого благосклонно принимали и признавали в европейских столицах, несмотря на то, что его руки были по локоть в христианской крови. Таким образом господин Ленин, наивно спонсировавший кемалистскую революцию, остался с носом, если не хуже того, ибо предполагаемый друг обернулся врагом, а ведущие европейские страны остались при своих интересах. Впрочем, 24 июня 1923 года, когда был подписан Лозаннский договор, определивший место Турции в послевоенном мироустройстве, Ленин уже лежал тяжело больной в своей загородной резиденции и медленно умирал. Прочим советским функционерам тоже было не до Турции, ибо в России закончилась своя гражданская война и между победителями назревала схватка за власть такого масштаба, что перед ней бледнели многочисленные стамбульские дворцовые перевороты за последние пятьсот лет.