Освободительный поход - Александр Михайловский, Александр Харников (2019)

Думаю, что в таких условиях, даже при самом благоприятном течении событий, Германии просто не дожить до следующего Рождества; да и какое Рождество может быть в стране, где уже открыто служат черные мессы, а вера в истинно арийское большинство (сиречь в Сатану) официально провозглашена государственной религией Третьего Рейха? Я никогда не обращал особого внимания на веру людей, дравшихся со мной бок о бок; все они – католики, протестанты различных вероисповеданий или даже иудеи – были моими боевыми товарищами. Но теперь, когда, по сообщениям недавно попавших к нам генералов, в Германии свирепствует черная инквизиция, которая за не восторженные мысли может отправить на жертвенный алтарь любого, даже несмотря на его чисто арийское происхождение. Русские непременно разрушат этот режим, не могут не разрушить – для этого и предназначены их панцеркорпуса, которые еще не вышли на пик боевой мощи. Но это русские. Мне (так же, как и каждому немцу из тех, что избежали тотального оболванивания через массовую пропаганду) теперь предстоит понять и принять решение, на какую сторону встать в схватке добра со злом.

Конечно, существует не только немецкая, но и русская пропаганда; но я сам видел многое из того, о чем она говорит, и скорее поверю русским, чем истеричным последышам Геббельса. Особенно тщательно русские обрабатывают троих: меня, быстроходного Гейнца и бывшего командующего 6-й армией Паулюса, которого они взяли, ликвидировав Харьковский котел. С нами регулярно лично беседует некая фрау Антонова, которая носит звание генерала их тайной полиции и, как мне кажется, является представителем тех сил, что год назад обеспечили внезапный перелом хода войны в пользу большевистской России. По крайней мере, рядом с другими русскими фрау Антонова выглядит как бриллиант в куче битого бутылочного стекла. Мне все время чудится, что я у нее на каком-то особом счету, что беседам со мной она уделяет времени больше, чем любому другому генералу, и что она хочет сообщить мне какую-то великую тайну, только пока не знает, как ей это сделать. То ли я не готов принять знания такого уровня, то ли для этого еще не пришло время.

* * *

31 декабря 1942 года. 23:45. г. Белосток, бывший дворец графов Браницких, штаб 1-го МК ОСНАЗ.

Командующий мехкорпусом генерал-лейтенант Бережной Вячеслав Николаевич.

За большим и богато накрытым новогодним столом собрались… нет, не царь, царевич, король, королевич, не свора добрых молодцев и тридцать три богатыря, а боевые товарищи, год назад начавшие свой боевой путь в занятом врагом Крыму. И неважно, днем раньше присоединился к нам этот человек или днем позже – костяк сформированной тогда команды сохранился, а извилистый, как след мудрой змеи, боевой путь за год привел нас из Евпатории в Белосток. Тоже своего рода знаковое место, только, в отличие от Евпатории, место нашего позора, а не славы. Именно здесь, под Белостоком, полтора года назад без толка и смысла почти в полном составе полегла или попала в плен мощнейшая полумиллионная группировка РККА, состоящая из частей 10-й, 4-й и 3-й армий. Вырвались из того мешка считанные единицы. И даже из тех, кто попал тогда в плен, до середины второй военной зимы почти никто не дожил. Но теперь, когда далеко на восток отсюда в таких же глухих и безнадежных котлах погибают две немецкие группировки, стиснутые железным кольцом окружения, эти погибшие в самом начале войны бойцы и командиры могут считать себя отомщенными.