1970 - Евгений Щепетнов (2019)

– Знаешь, мне кажется, что сохранить Союз практически невозможно. Даже с моей помощью. Без помощи – само собой, понятно, все пойдет так, как пошло в моем мире. Здесь… здесь мы можем лишь помочь смягчить удар. Сделать так, чтобы меньше было потерь. Я не верю, что нынешнее руководство поверит в мои бредни. Поверит в то, что я расскажу. Даже если я начну рассылать им рассказы о маньяках, убийцах, о катастрофах и важных событиях. Вот как-то так. Ну а теперь поясни… что там у тебя в голове. Что надумала?

– А ничего не надумала. Вначале, когда ты начал рассказывать о будущем, я загорелась: спасти! Спасти Союз! А когда услышала дальше… Ведь мы на самом деле ничего не знаем – как все обстоит на самом-то деле. Это вам вывалили всю подноготную, а мы… что мы видим? Газеты с победными реляциями? Парады? Демонстрации трудящихся, на которые сгоняют по спискам? И нам кажется, что все так и должно быть! И дефицит должен быть! Зачем нам телевизоры и магнитолы? Лучше – танки! Лучше – ракеты! Я не спорю, и они должны быть, но… пушки вместо масла? Доколе?! А может, пускай все идет, как идет? Помогать по мере возможностей, подсказывать, но… аккуратно?

– Я хочу уничтожить этих предателей! – Пальцы мои сжались в кулаки. – Всех подлецов, что тогда подписали этот мерзкий Беловежский договор! И в первую очередь – Горбачева и Ельцина! Уничтожить! Навсегда!

– А вдруг вместо них встанет кто-то другой, такой, что мы еще и пожалеем о том, что убрали этих двух? Вдруг он окажется настолько безумным, что эти две личности покажутся нам ангелами?! Об этом ты не думал?

– Думал. И не знаю, что тебе сказать. Я не знаю! Ничего не знаю! Я всего лишь бывший омоновец, который больше всего в жизни хочет, чтобы его не трогали. Вот и все! Зина, ты все-таки…

– Скотина, да? – Зинаида грустно улыбнулась. – Взбулгачила, и на попятную? Нет, Миш, не на попятную. Будем делать все, что сможем. А я тебе помогу. Ну да ладно… ты наелся? Тогда иди, осваивай новую технику, а я посуду помою. Не надо мне помогать… все-таки я женщина, а ты мужчина. Делай свое дело, а я буду свое.

И я побрел в свою… теперь свою… комнату. И правда, надо было посмотреть, как работает чудо техники под названием «печатная машинка». Все-таки я печатал на такой очень давно, уже и позабыл, как это делается. Хм… вообще-то не на такой. Печатал я на «Эрике», обычной механической машинке, а эта – электрическая. Ничего, разберусь! Не компьютер же, в конце-то концов!

Конечно же, разобрался. И скоро уже строчил, как завзятая машинистка. Конечно, мне с ними не сравняться – я печатаю двумя пальцами, хоть и быстро. Но все-таки скорость моего письма увеличилась как минимум вдвое, а то и втрое. Да и перепечатывать потом не нужно – экономия и времени, и денег.

Зинаиду в этот вечер я больше не видел. Она лишь покричала мне откуда-то издалека, пожелала спокойной ночи и… все. Я немного еще поработал над книгой, часов до одиннадцати вечера, и лег в свою новую шикарную постель. Уснул не сразу – с полчаса ворочался, не мог заснуть. В голове вертелась куча мыслей, и я пытался обдумать их все сразу, бросал не додумав, переключался на новую проблему, и так происходило до тех пор, пока усталый мой мозг не взбунтовался и не нанес себе самому нокаутирующий удар. И я провалился в сон.

Разбудила меня музыка. Она была громкой, и, ко всему прочему, кто-то отсчитывал: «Раз-два! Раз-два!» Я в первые секунды даже не мог понять, что это такое и где нахожусь. Настолько непривычной была картинка, которую я увидел, открыв глаза. Ну а потом пришло понимание, я вылез из постели и побрел в ванную комнату, почему-то совсем не озаботившись тем, что шагаю в одних трусах. Ощущение было, что нахожусь дома, а дома кого стесняться? Чужие здесь не ходят! И только когда увидел Зинаиду, которая, стоя на ковре перед телевизором в узких трусиках и обтягивающей майке, наклонялась, делая упражнения, – вспомнил, что нахожусь не совсем уж и дома.