Мир Цитадели - Андрей Круз, Мария Круз (2017)

На этом переговоры и закончились. Порешили, что минировать лагерь будут завтра, а мы как раз к этому времени должны туда подтянуться и прикрыть минеров, а потом следовать дальше. Нас всех подкинули к коптеру, и через два часа скучного полета мы снова оказались в Форт-Брэдли, где меня подкинули до мотеля, в котором меня честно ждали, я специально предупредил, чтобы не разбредались до моего возвращения.

– Сергей Павлович, – объявил я Шутихину, – планы на рейд изменились. Пока будем сидеть в степи неизвестно сколько дней и наблюдать. Так что за вами Настя прилетит и отвезет в кибуц. А мы дальше по маршруту.

– Я тоже по маршруту, официально я в отпуске, – ответил он. – Посижу и в степи.

– А вам зачем? – удивился я.

– Я могу наблюдать не хуже других. И мне степь тоже интересна. Так что давайте не будем спорить, я еду.

– Вообще-то с командирами не спорят, а командую здесь я, – на всякий случай, впрок, так сказать, внес я ясность. – И приказы не обсуждаются. Но в целом не настаиваю, мне лишние глаза пригодятся.

Действительно, если человек в поле опытный, то почему бы и нет? Пусть со всеми дежурства тащит.

– Тогда готовимся к выезду, к ночи надо быть там, чтобы с утра встретить коптер. Что к чему расскажу по дороге. Только водой надо запастись. Федь!

– Чего?

– «Я» надо отвечать, бестолочь.

– Ну я. Только тогда не «Федь», а «товарищ солдат». Вознесся, понимаешь. Так чего хотел?

– У магазина тормозни, надо бурдюки под воду купить и потом наполнить у скважины.

– Не вопрос.

– Все, десять минут на сборы, я пока рассчитаюсь за постой.

Рассчитываться не пришлось, все оплатил город, оказывается, за что большое спасибо, хоть это и не наши деньги, нам командировочные выделили. Забросили все что есть в кузов, подкатили к магазину, где я купил десять бурдюков – тонкие полимерные мешки на десять литров каждый, с ручками и крышкой-доилкой. Удобней канистр, по мере расхода они всякий объем теряют, а прорвать или прорезать их почти невозможно, да и воздух внутрь не попадает, вода лучше сохраняется. Пересчитал пайки, затем, подумав, докупил просто мяса, вяленого и копченого, загрузив в холодильник. Если придется несколько дней сидеть на одном месте, то с пайков волком взвоешь. Можно ламу подстрелить, но ее мясо не хвалят, только с голодухи есть будешь, да и варить его надо очень долго, жесткое. Когда это животное конструировали, то вкусовые качества рассматривали только с позиции раптора, наверное, но никак не с человеческой. Поэтому и охоты тут толком нет.

Последней ходкой заехали на почту, где Шутихин по радио связался с кибуцем и в категоричной форме объявил, что едет с нами. Все возражения отмел с ходу и разговор закончил. Ладно, дальше его проблемы как с начальством разбираться, зато мне собеседник будет интересный. Потом я дозвонился Поллсону, сказал, что мы выехали. Маршрут наш у него уже был, это мы еще в кибуце согласовали. Получили прощальное take care и поехали.

Какой бы машина проходимой ни была, но по целине скорость приходится держать небольшую, иначе трясет так, что страшно язык прикусить. Зато пейзаж чуть оживленней стал, когда от городка отъехали, те же ламы появились, даже раптора, гнавшегося за ними, разглядели. И догнал ведь, тварь, одну из стада, завалил почти мгновенно. Вцепился «руками», полоснул страшными когтями ноги, мгновенно вывалив внутренности, вцепился зубастой пастью в загривок и, кажется, просто перекусил позвоночник. Мы даже остановились, наблюдая, а Шутихин еще и снимал, он камеру с собой прихватил. Затем раптор нас заметил, присел, вытянув хвост, словно готовясь к атаке, и завизжал как сирена, распахнув пасть чуть не на сто восемьдесят градусов. Но не бросился, а даже отступил на пару шагов.

– Людей знает, что ли? – спросил я.

– Нет, у них мозгов мало для этого, – ответил Шутихин. – Просто добыча уже есть, он от нее отгоняет. А мы для него нечто непонятное, но явно не еда.