Запрет на вмешательство - Макс Глебов (2019)

Шлиман всей кожей чувствовал, что его подчиненный прав. Он и сам поступил бы так же на месте русских. Жаль, что на проверку всех подобных мест просто не хватало сил, но теперь количество вариантов сильно сократилось, а этот перелесок представлялся майору самым перспективным.

К подножью невысокого холма ротная цепь подошла перед самыми сумерками. Было еще довольно светло, но чувствовалось, что еще минут тридцать и станет быстро темнеть.

– Собака взяла след, – с нотками азарта в голосе доложил лейтенант, получив донесение от подбежавшего к нему унтера, – но русских диверсантов обнаружить пока не удалось.

Майор сидел в боевом отделении «Ганомага» и наблюдал за облавой в бинокль. Он хорошо помнил, с каким противником имеет дело, и предпочитал не приближаться к холму ближе, чем на полтора километра, но сейчас, похоже, эта предосторожность была излишней.

Прошло минут десять, и новый доклад окончательно уверил Шлимана в том, что они лишь зря теряют время у этого холма.

– Собака водит нас по кругу, герр майор. Следов очень много, некоторые из них уходят в поле в разных направлениях, но всегда обрываются и собака начинает чихать и трясти головой. След, похоже, чем-то обработали.

– Отзывайте людей, – приказал Шлиман, – Русских там нет. Они отсиживались на этом холме целый день, и у них было достаточно времени, чтобы качественно запутать следы. И ушли они отсюда недавно, почти перед самым нашим приходом. Их цель – лесной массив к югу от холма, это очевидно. До него пять-шесть километров. Если русские покинули это место минут пятьдесят назад – могли успеть добежать. Значит, след надо искать между холмом и лесом. Отправьте солдата с собакой туда, только отойдите метров на триста, чтобы собаке не мешали следы, специально оставленные русскими, и пусть солдат ведет собаку параллельно опушке.

– Все будет исполнено в точности, герр майор, – козырнул лейтенант и убежал отдавать новые распоряжения.

Шлиман недовольно посмотрел на сереющее небо и приказал механику-водителю заводить машину. Нужно было подъехать поближе к лесу, на опушке которого, как предполагал майор, сейчас засели русские стрелки. Шлиман не верил, что они сразу ушли вглубь леса. Где-то там, в десяти-пятнадцати километрах к югу, их наверняка поджидал отряд, вырвавшийся вчера из окружения. Майор испытывал твердую уверенность в том, что русские не захотят привести туда за собой погоню, а значит, им нужно убить собаку, идущую по их следу, и тогда, воспользовавшись наступающей ночью, они смогут оторваться от преследования.

Майор присел на качающееся в такт движению машины сиденье, положил на колени длинный футляр, щелкнул замками, и извлек из него свое оружие. Это была старая добрая винтовка «Маузер 98к», но изготовленная по индивидуальному заказу и оснащенная четырехкратным оптическим прицелом, собранным вручную и откалиброванным специально для Шлимана мастерами фирмы «Цейс».

Убивать русских стрелков майор не собирался, но если бы удалось ранить одного из них, а может и обоих, это могло бы сильно облегчить его людям захват столь ценной добычи.

Солнце село за деревья, и Шлиман не боялся бликов оптики. Он приказал остановить бронетранспортер и взялся за бинокль. Собака вновь взяла след. Это стало ясно по бурной деятельности, которую развил лейтенант Беккер. Пехотинцы быстро разворачивались в цепь и рысью двигались к лесу.

– Вперед, – бросил он механику-водителю, и «Ганомаг» вновь закачался, преодолевая бездорожье.

Майор внимательно всматривался в стену деревьев. Если русские не идиоты, то должны были устроить засаду в стороне от того места, где входили в лес. За идиотов Шлиман своих противников не держал, но был уверен, что предсказать их действия вполне в состоянии, и пока его уверенность оправдывалась.

– Стоп! – майор опять остановил машину и неторопливо занял позицию у борта «Ганомага», прочно уперев локти в броню и осматривая лес уже не с помощью бинокля, а через прицел винтовки.