Начало - Игорь Валериев (2019)

– О принцессе, Лис, о принцессе, – отозвался я, представляя перед глазами облик той, которая действительно являлась настоящей принцессой государства Великий Чосон или «утренней свежести». Чуть меньше года назад свела меня судьба с той, которую я мог бы назвать своей любовью, но между нами стояла огромная пропасть в социальном положении: я казак, а она пусть и беглая, считающаяся мертвой, но принцесса. Я опять окунулся в воспоминания, благо время до прибытия цесаревича было.

В конце июля 1890 года я вместе с первым старшим отделением вернулся из почти полуторамесячного похода с поисковой партией золотопромышленника Ельцова. Первоначально со всей осторожностью и разведкой посетили разгромленный в прошлом году лагерь хунхузов на Ольгакан. Золота в нем мы не нашли, но кое-что для дальнейшей продажи нашему десятку досталось. С нами не пошел Дан. После боя с хунхузами на Ольгакан и засады в распадке Петра Данилова будто бы оглушило, а нападение красных волков на обоз, видимо, совсем его сломало психологически. Особо это в глаза не бросалось, но когда мы собирались в охрану поисковой партии купца Ельцова, Дан лично попросился у меня остаться для обучения мальков. В его глазах я тогда увидел страх смерти. Его решение устроило всех, тем более что у Петра был педагогический талант по обучению различным дисциплинам, включая и воинские.

Поисковая партия, возглавляемая одним из управляющих купца Ельцова, после лагеря хунхузов дошла до устья Ольгакан и вышла на каскад небольших озер, где на ручье, который назвали Медвежьим, нашли следы старательской стоянки. На этом ручье буквально за месяц старатели намыли около тридцати фунтов золота в песке и самородках. По самым скромным государственным ценам – более чем на десять тысяч рублей. С учетом такого успеха, Иван Петрович Ельцов на радостях расщедрился и добавил нам при расчете еще по двадцать рублей премии. Все казачата получили по сто двадцать рублей, мне перепало сто сорок. Всю премию мы скинули в казну отряда. Необходимо было финансово простимулировать педагогическую деятельность Дана и решать вопрос с экипировкой мальков. Последние пришли в отряд собранные по вековому принципу младшего в семье: одежда, снаряжение и вооружение если еще не развалились, то скоро развалятся. Эта проблема и заставила всех «старшаков» через три дня пойти на охоту. Надо было пополнить запас мяса для школы и шкур на продажу.

Теперь в моем доме-казарме в течение пяти дней проживало младшее отделение, старшаки же прибегали на зарядку, разминались на полосе препятствий, тренировались в стрельбе (условно), фехтовании, рукопашном бое. Учились сами и учили мальков. Завтракали и обедали вместе. И накормить двадцать рыл было проблематично. Атаман Савин, как в свое время Селеверстов, относился к снабжению школы по принципу «нужда научит калачи печь». Вот мы и учились выживать в основном за счет даров леса. В тот день разъехались на охоту привычными тройками и двойками.

Я и Ромка решили проехаться до поляны в лесу недалеко от острова Разбойный, где часто появлялись семейства кабанов, так как там росли немногочисленные дубы. На одном из этих дубов мы с Ромкой еще в прошлом году сделали хороший лабаз и уже неоднократно добавляли в рацион школы кабанятину. А сейчас по временным срокам как раз молодые поросята вес нагуливали.

Оставив метрах в трехстах от поляны лошадей, мы уже почти добрались до поляны, когда услышали выстрелы, по звуку похожие на выстрелы из карабинов, а вот последующие частые глухие выстрелы заставили насторожиться.

– Кто это, Ермак? – шепотом спросил Ромка.

– Не знаю, Лис, – так же тихо ответил я, передергивая затвор винтовки и досылая патрон в патронник. – Похоже на выстрелы из револьвера, а у нас в станице такого оружия нет. Вперед! Только тихо и осторожно.