Начало пути - Андрей Булычев, Тимофей Бессаренко (2020)

Но всё равно на стороже были охранные, сжимая в руках оружие и зорко оглядывая окрестности. Береженого Бог бережет!

Митяй сидел через пару саней от головных с Путятой. Успел он уже рано повзрослеть и пролить свою кровь, да забрать чужие жизни в бою. Ко всему он теперь относился с полной серьёзностью и не было уже в его глазах той детской безмятежности, что совсем недавно светилась при виде лесных красот или того же северного сияния, что разводило яркими красками небо с северной стороны.

Стооой! Привал!

–Уже небо «пазорями» играет ярко, видать к ясной погоде с морозами.

В круг сани ставьте на этой поляне! – отдал распоряжение купец.

И уже через полчаса весь караван был составлен в круг, а внутри пылали костры с булькающими на них огромными котлами.

Каждый знал работу в отлаженном механизме Путяты. Кому дрова рубить и готовить на ночь. Кому готовить кулеш из баранины с пшеничной крупой. А кто за взвар травяной был в ответе.

С десяток обозных ухаживали за лошадьми, тщательно обтирая и счищая их от пота и снега. Подкладывали сено и оглядывали всем копыта и упряжь. Приказчики с самим купцом осматривали сани и груз. Всё ли правильно уложено, не сбилось ли чего в пути?

Охрану тут никто не донимал и не заставлял заниматься по хозяйству. У них дело очень важное было. Нужно не допустить врага до обоза! Выследить, упредить, коли появится такой на расстоянии и встретить уже оружно, если ближе подойти захочет.

Поэтому пятёрка самых опытных лыжников лесовиков ушла прочесать ближайшие окрестности. Старший же охраны, десятник Филипп распределял дозоры на ночь, да вслушивался в зимнее безмолвие леса. Битый и тёртый был десятский. Много он своих боевых товарищей потерял на длинных снежных дорогах севера, в пыльных степях присурожья, да на пенных, солёных вёрстах водного пути.

Не верил он безмолвию леса. Знал, как неслышно оттуда выползает с наточенными кинжалами смерть. Поэтому и сам не расслаблялся, да и другим не давал.

–Битый волчара! – уважительно кивнул на него всегда ворчливый Варун. Вон аж воздух нюхает, да будто его на вкус пробует. Учись Митяй! Хороший «охранный» купца и дружинному то не всякому уступит. У каждого свои хитрости есть в своём деле!

–То да…крякнул Климент, подтверждая слова друга и помешивая мясное варево в котле.

–Ночь будем делить так: первым в дозоре как обычно Митяй, затем тебе Варун быть. Ну а собачью, сонную вахту, уже мы на сегодня с Филатом возьмём.

Дядька Климент! Ну что я как маленький, в какой раз в «первую» стою! Мне ведь совсем спать не хочется под утро, я это специально уже проверял.

–Ты помолчи щеня! Старших перебивать! – взрыкнулВарун.

–Бывалым себя уже посчитал, чужую кровь взяв?

–Ночами спать перестал, силы не набирая сном? В войнушку уже заигрался!– и зло оскалился.

Митяй вскочил и склонил голову. Такого нагоняя он не ожидал и стоял на вытяжку перед костром с ветераном багровея пунцовым лицом.

–Виноват я дядьки. Прощения прошу. Не с озорства я, себя хотел просто проверить, смогу ли как вы вот так не спать перед рассветом и всё вокруг чуять и – ещё ниже опустил голову.

–Ну ладно-ладно Варун, понял он уже – тихо проговорил дядька Филат – Ну мальчишка ж ещё, себя вспомни мальцом. Жизнь ещё научит…

–Жизнь учит стрелой калёной, да клинком заточенным! То не хуже меня знаете – опять бросил сквозь зубы ворчун.

–Забыли, как вас пороли в детских, когда в дозоре наставника проморгали? Так что лечь на спину целую седьмицу потом не могли, всё пупок давили. Лучше пусть он от меня получит, чем ему литвин глотку от уха до уха вскроет! И резко поднявшись, зашагал к своим лошадям.

–Садись Митяй, не обижайся ты на него, он по своему тебя любит, и сохранить хочет. Как не сумел сохранить обоих своих сыновей в том давнем походе на Сумь. Вот всё себя с тех пор корит ну и другим спуску не даёт. А когда то ведь весёлый был да шибко говорливый.