Страсти и скорби Жозефины Богарне - Сандра Галланд (2018)

— Может быть, сегодня вам не стоит приезжать в Ла-Шомьер? — сказала она, опуская стекло.

— Но я должна, мы договорились. В девять за мной заедет Бонапарт.

— Лазар вернулся. Он будет там вечером. Я подумала, что надо вас предостеречь.

Мы с Бонапартом приехали в Ла-Шомьер незадолго до десяти; к моему облегчению, выяснилось, что Лазара там нет. Несмотря на это, мне было несколько не по себе.

Около полуночи приехал Лазар в сопровождении нескольких адъютантов. Я взяла Бонапарта за руку и спросила, нельзя ли нам ненадолго выйти в сад.

— Но там же мороз!

— На минутку. Подышать свежим воздухом.

Через несколько минут я сумела взять себя в руки и успокоиться. Мне надо было поговорить с Лазаром, но для этого требовалось набраться мужества. Тем временем мадам де Крени и Фортюне Гамелен приставали к Бонапарту, требуя, чтобы он прочел судьбу по их ладоням, — он утверждал, что обладает талантом в этом волшебном искусстве.

Лазар стоял возле камина и наблюдал за нашей компанией.

— Как я рада видеть вас в Париже! — Я все же решилась подойти и поздравила его с недавним повышением. Он смотрел на меня с холодным достоинством, и я испытала облегчение, когда к нам подошел Бонапарт.

— Вам тоже погадать, генерал Гош? — спросил Бонапарт. Лазар протянул ему руку. Наполеон посмотрел на нее и усмехнулся: — Генерал, вы умрете молодым, в своей постели.[77]

— Александр Великий тоже умер у себя в постели, не правда ли? — Я взяла Бонапарта под руку. — Кажется, мы нужны Терезе для игры в карты, — сказала я, стараясь его увести. — В этом не было необходимости, — прошептала я.

Бонапарт покосился на меня.

— Вы думаете, я слеп?

Я натянула на плечи шаль.

— Отвезите меня домой, Бонапарт, — попросила я. — Мне что-то нехорошо.

Дорога обратно в Шантрен показалась очень долгой. Мы молчали.

— Как вы себя чувствуете? — поинтересовался он, когда мы свернули на улицу Монмартр.

— Я солгала насчет своего недомогания, — призналась я.

— Мне было интересно посмотреть, насколько далеко это вас заведет.

— Вы жестоки.

— Я никогда не притворялся добрым. — Помолчав, он добавил: — Вы привязаны к генералу Гошу.

Я расправила меховое покрывало у себя на коленях. Хорошо, что в карете темно.

— Познакомилась с ним в тюрьме.

— А теперь?

— А теперь у генерала Гоша своя семья. Не желаете ли войти? — спросила я, поскольку мы как раз въехали ко мне во двор.

— А вы бы этого хотели?

Я задумалась буквально на секунду.

— Да, — ответила я, и это было правдой. Мне было грустно и одиноко. Этот холодный взгляд Лазара огорчил меня так, как не огорчили бы никакие слова.

Бонапарт пробыл более часа. Мы с ним выпили несколько бокалов шамбертена.

Перед уходом он сказал:

— Могу ли я получить разрешение поцеловать вас?

Я не возражала — просьба показалась мне безобидной.

Его прикосновение было осторожным, неуверенным, а затем — настойчивым. Я высвободилась из его рук. Он стал быстро ходить по комнате.

— Бонапарт! — встревожилась я.

По-видимому, он не услышал, ибо не ответил. Затем улыбнулся, как будто разгадав какую-то загадку, поцеловал мне руку и ушел.

Я ПРИНИМАЮ ВАЖНОЕ РЕШЕНИЕ

Пятница, 22 января 1796 года

Бонапарт предложил мне руку и сердце. Я сказала, что мне надо подумать.

— Сколько? — Как ему свойственно, он принялся вышагивать по комнате.

— Я дам ответ через две недели.

— Через одну.

— Тогда я отвечаю: «Нет».

Наполеон улыбнулся.

— Вы сильнее, чем кажетесь, Жозефина. Я ценю это в женщинах.

— Меня зовут Роза.

29 января, 6 часов вечера

— Но, Тереза, я не люблю его.

Мы с Терезой прогуливались по набережной. Холодная, бодрящая погода гармонировала со сталью водной глади.