Страсти и скорби Жозефины Богарне - Сандра Галланд (2018)

После танца, который продолжался более двадцати минут, мсье де Богарне пригласил меня быть его партнершей в полонезе. Я отказалась. Люблю танцевать, но здешние танцы мне совершенно не знакомы. Боялась, что буду выглядеть нелепо.

Тем не менее вечер оказался приятным. Даже маркиз разошелся — я видела, как он танцевал без шляпы.[25]

По дороге домой в карете (из-за высокой прически мне пришлось сидеть на низкой табуретке между сиденьями) тетушка Дезире сообщила мсье де Богарне, что она решила сыграть нашу свадьбу в ее загородном доме в Нуази-ле-Гран и что она намерена получить особое дозволение от парижского архиепископа не оглашать трижды имен новобрачных.

— Таким образом, вы с Розой сможете пожениться до Рождества.

— Отлично! — просиял мсье де Богарне. — Завтра же поговорю со своим счетоводом.

«До Рождества»? Уже так скоро…

ВЕНЧАНИЕ И ПРАВДА ЖИЗНИ

14 декабря 1779 года, Нуази-ле-Гран

Мои приготовления начались уже в девять часов. Четыре часа были отведены на разные ритуалы: обмывание надушенной жасмином водой (отчего я затосковала по дому), массаж (от него заболело все тело), маска из огурца с уксусом, которую мне наложили на лицо (отчего кожа у меня покрылась пятнами). День венчания не заладился с самого утра.

После кровопускания (не очень длительного, но достаточного для того, чтобы лицо снова побледнело) меня накрасили, что заняло почти час. Затем напудрили прическу, а Мими и тетушка Дезире помогли затянуть меня в тугой корсет с китовым усом, к которому по бокам были прикреплены корзинки.[26] Я то и дело налетала на стол и стулья. Поверх надели платье: белое атласное со шлейфом, вышитым и отделанным кружевами. Шлейф крепился к суживающемуся книзу вышитому корсажу. Мне было сильно не по себе, ибо наряд оказался тесен. Посмотрев на себя в зеркало, я убедилась, что выгляжу прекрасно, но как-то безжизненно.

Находиться внутри этой конструкции было сущей пыткой.

Наконец я надела новые туфельки с серебряным кружевом и подошла к большому зеркалу.

— Настоящая невеста! — взвизгнула Мими.

— Говоришь, как Да Гертруда, — заметила я, поворачиваясь, чтобы увидеть себя в профиль. Слезы мешали, застилая глаза. Как мне не хватало мамы и Манет… и даже бабушки Санноа! Видели бы они меня сейчас!

— Не смей плакать! Румяна потекут! — испуганно воскликнула тетушка Дезире.

Мы с ней спустились вниз встречать гостей. Я села у окна. Моя вуаль прикреплялась к высокой прическе заколкой с жемчужиной, и эта заколка все время соскакивала.

Первым приехал аббат Ташер — ему предстояло заменить отца, который был слишком болен, чтобы участвовать в церемонии в Нуази-ле-Гран. Вскоре после него приехал кузен мсье де Богарне, граф Клод; он сообщил, что Франсуа не сможет присутствовать на венчании из-за нездоровья Мари. Разумеется, мы решили, что Мари настало время перестать выезжать в свет, но нас уверили, что дело не в этом. Прибыли трое военных в форме — товарищи мсье де Богарне по полку. Мсье Патриколь, бывший наставником мсье де Богарне в его бытность ребенком, немного опоздал и, волнуясь, объяснял, как что-то случилось с колесом его кареты. Эту мысль он выразил так: «Произошел очевидный разлад ездового механизма». Меня поразили его глаза навыкате и огромный лоб.

Наконец сверху спустился мсье де Богарне. В черном шелковом сюртуке, вышитом золотом жилете и кружевном галстуке он выглядел очень элегантно. Я была горда тем, что сижу рядом с ним.

Тетушка Дезире приказала подать закуски. Я потягивала из стакана шампанское, стараясь не упасть в обморок от недостатка воздуха — корсет не давал мне дышать.

Потом все отправились в церковь. Дети кричали:

— Счастья жениху и невесте!