Люди и нелюди - Николай Свистунов

— Ничего солнышко. Ничего страшного, — Павлов искренне сочувствуя, обнял Вику и стал поглаживать ту по спине.

— Он меня изнасиловал? Да? — девочка была готова разрыдаться всерьез, а то и впасть в настоящую истерику с громкими криками и прочими соответствующими ей атрибутами.

— Он пытался, — сказал Василий, гладя Викторию по волосам и прекрасно понимая, что по закону и моральным нормам акт сексуального насилия вполне состоялся, хорошо хоть девочка пережила его без сознания.

Насильник оказался с крепкой головой, он пришел в сознание довольно быстро и без посторонней помощи. Вася был вынужден оставить девочку и метнуться к поясу, на котором приметил стандартную милицейскую кобуру с ПМом. Заряженный арбалет старшина проигнорировал осознанно, поскольку для него это оружие казалось почти экзотическим и его аналог, он держал в руках только в детстве и стоит понимать, что тот арбалет из детства имел в конструкции прищепку и швейную резинку, которую в народе чаще зовут резинкой от трусов. В такие же моменты осваивать новое оружие при присутствии знакомого до мелочей попросту глупо.

Пары секунд милиционеру хватило, что бы проверить наличие патронов в магазине и дослать патрон с патронник, так что пленник еще хлопал глазами и соображал, что с ним произошло, а на него уже смотрел черный зрачок пистолетного ствола. Положение пленника и наличие оружия не особо успокаивало Павлова, поскольку он еще не забыл Калача с его параличом и невидимого бойца из Калачёвской банды. Как бы и у этого не оказалось какого–то волшебного сюрприза.

— Дернешься и я тебе тут же пущу пулю в башку, — со всей серьезностью предупредил Василий.

— Меня скрутили свежаки, — пленник как–то не выказал особого беспокойства.

Он невесело усмехнулся. При этом смотрел не на милиционера в изодранной форме, а бросал плотоядные взгляды на девочку. Казалось, что он еще планирует закончить свое незаконченное дело. Видимо на что–то рассчитывал или просто оказался тупым имбецилом.

— Вика, на поясе фляга. Умойся и оденься. Возьми себе его куртку, штаны и кроссовки, — велел Вася, проследив его взгляд и сохраняя видимость спокойствия, но при этом совсем его не испытывая, а все больше желая выжать спусковой крючок.

Девочка благоразумно не став возражать встала и, кое–как запахнувшись в остатки кигуруми, стала собираться на переодевание.

— Какое имя Вика. Виктория, — насильник блаженно прищурился и только что губы в предвкушении не облизнул.

— Ладно, сейчас устроим ментовский беспредел, — кивнул старшина понявший, что просто не будет и шагнул к пленнику

Не жалея силы милиционер ударил его твердым носком ботинка в бедро, что вызвало гримасу и болезненное шипение со стороны того. Сотрудник знал куда бить, что бы при минимальном вреде причинить боль и подавить сопротивление. Их этому учили на специальных занятиях по физ. подготовке, хотя далеко и не так хорошо как бойцов спец подразделений.

— Не трогайте фляжку с ремня. В ней живун. Пусть возьмет баклагу с велика в ней простая вода. Живуном подмываться больно роскошно, — уже другим тоном заговори насильник с лица, которого еще не сошла гримаса боли.

— Вика возьми воду с велосипеда. Он на улице. Увидишь. И не отходи дальше велосипеда, — еще не зная, что такое живун, сказал девочке Павлов не бросая наблюдать за бандитом ни на единую секунду.

— Хорошо, — ответила малолетняя жертва насилия и, выглянув на улицу и убедившись, что там никого, вышла вон из тамбура.

— Как зовут? — спросил Василий.

— Волчок, — глядя из–под редких бровей ответил пленник.

— Меня не интересует твоя кличка. Как тебя убогого мама с папой назвали? — не удовлетворился ответом Вася.

— Не кличка, а честная погремуха, в крайнем случае, можно сказать прозвище, но никак не кличка, — не на шутку возмутился насильник.

— Хорошо, — старшина снова быстро шагнул к пленнику.