Люди и нелюди - Николай Свистунов

Самочувствие свежего иммунного лучше не становилось и вскоре грозило стать совсем плохим. Сейчас оно было как с особенно крепкого бодуна. Собственно Василий так сильно и с похмелья никогда не болел. Его сушило, подташнивало, голова болела, но этим дело не кончалось. Было ещё нечто вроде изжоги и склизкого комка в желудке. При этом он понимал, что дело не в ранах. Раны беспокоили по–другому. Воспаление и прочие нехорошие процессы их не затронули, и хотелось верить, что не пока, а совсем.

— Да он такой же мой как, теперь и твой. Дай мне заодно глотнуть, а то отоварил ты меня неплохо, а от него мозги на место встанут, и подлечиться он быстрее помогает. Без него подохнешь, а с ним быстрее, чем на дворовой собаке все зарастет, — без сомнений продолжил просвещение бандит.

— Ладно. Сейчас, — Павлов посчитал, что лучше напоить его, что бы испытать живун и упрочить мостик доверия, если тот существует.

Милиционер прекрасно понимал, какой из–за этого образуется тонкий момент. Сейчас складывалась пожалуй наиболее удобная ситуация для нападения и попытки освободиться поэтому был предельно осторожен. Заранее отвинтил крышку. Подошел к пленнику сбоку на расстояние вытянутой руки. Готовый, если что, тут же завалиться на спину и уйти из–под удара присел на корточки. Протянул флягу левой рукой и приложил к губам пленного. При этом держал направленный на него пистолет у пояса, так что бы его даже теоретически выбить не получилось.

— Благодарчик, — поблагодарил насильник, сделав несколько больших глотков из собственной ёмкости и пытаясь облизать облитый подбородок.

Милиционер отошёл от бандита и понюхал содержимое фляги. Пахло отнюдь не розами и не аптечными микстурами. Угадывался запах чего–то спиртного разбодяженного с чем–то непонятным. Запах ему не понравился. Даже самогон очень плохого качества пах гораздо лучше. Желание принять эту бурду внутрь сильно поубавилось, но, тем не менее, Волчек же выпил, и на его лице прибавилось жизнерадостности.

— Как именно это сделано? — спросил Василий, все еще с сомнением поглядывая на трофейную фляжку.

— Да там все просто. Берёшь споран и растворяешь его алкашке. На этом можно и закончить, но многие алкашку бодяжут, что бы ни крепко было, но так–то мы тут все на постоянном подсосе. Не готовится живунок без алкашки. Хотя бы слабая, но нужна. Я на честной водке свой делаю, а потом минеральной водой бодяжу. Разбавляю, что бы действительно бухим не шарахаться, — насильник снова заулыбался. — А знаешь, откуда это добро достают? — спросил он.

— Так откуда? — Вася не стал ждать ответа, а сделал маленький робкий глоток содержимого фляги.

— Помацай свой затылок, — сказал бандит.

— Шуткуешь? — не понял его старшина.

— Да какие уж шутки крестник, — ответ был таким, но с лица не сходил веселье говорившее об обратном.

— Ладно, — Павлов отложил фляжку и, потрогав затылок, нашёл там какой–то маленький нарост, которого раньше не было.

— Нашёл? — спросил насильник.

— Нашёл, — не стал отрицать милиционер. — Что это? — спросил без особого беспокойства, но с интересом.

— Зародыш спорового мешка. У свежаков он часто есть, а потом обычно сходит. У тварей он растет, и в нем появляются сначала спораны, потом горох, а потом и до жемчуга дело доходит. Мы их так и делим на пустышей, споровиков, горошников и жемчужников. Но это самая общая дележка. Так–то ещё всех, кроме жемчужников, делят…

— Погоди, — Василий остановил собеседника.

Новичок собрался с мыслями и ему показалось, что он вроде как чувствует себя чуть получше. Значит можно было сделать глоток побольше и посмотреть на результат, а уж от этого плясать дальше.

— Что? Понравилось моё пойло? Помогло от хвори? — усмехнулся Волчок, глядя как милиционер делает сразу пару больших глотков из фляги.

— Не нектар, но лекарство похоже и впрямь неплохое, — кивнул Вася не став отрицать очевидного.