Люди и нелюди - Николай Свистунов

— Опущенных, ну таких, каких обычно подразумевают под этим словом, тут нет, скрытые гомосеки из–за полного отсутствия баб могут и найтись, но это не то, — начал просвещать Бурый ещё до кретин. — На своих… Ну как своих… — он скривился. — Далеко тут не все свои. Ну, короче администрации стучать западло. За простой базар ни о чём с охранником тебе не предъявят и ссученым не объявят, но косо смотреть после такого начнут. За остальные правила я тебе все расскажу. И про Улей расскажу. Ну что сам знаю.

— Если так, то нормально, — спокойно кивнул старшина.

— Так что? Креститься будем? Вохра вон уже напряглась. Сейчас голосить начнут, а после могут и шоками отходить, — поторопил Крест.

— Давайте, раз без этого никак, — развёл руками Павлов.

— Ну, теперь ещё надо имя подобрать. Высокий, но не слишком. Крепкий, но Крепыш тебе не подойдёт. Красавчиком крестить мне тебя стремно. Ты кем в прошлой жизни был? Ну, кем работал? — стал рассуждать и спрашивать Бур.

— Ментом, — не таясь, ответил Павлов, хотя догадывался, что реакция на такой факт может быть самой разной и агрессивной в том числе.

Креститель и Бурый переглянулись. Первый пожал плечами, а второй кивнул чему–то своему и шагнул поближе к милиционеру. Василий напрягся, готовясь защищаться в случае агрессии, но не потребовалось.

— Не базарь больше об этом ни кому. Тут среди вохры порядочно ментов и бывшей солдатни. Ну, Нерон с Калигулой таких стараются набирать, так что не любят их до колик в животе и зубной боли. Для всех ты уже наполовину ссучен будешь, — тихо, но с жаром прошептал гиревик и продолжил после короткой паузы. — Говори, ну охранником в супермаркете работал или вообще ничего не говори. Тех, кто за прошлое спрашивает в принципе можно вообще нахер слать. Ну, прошлая жизнь там осталась, и ее как бы нет.

— Хорошо, — кивнул Вася и спросил так же тихо. — А сами не боитесь, что я в охрану попрошусь?

— Не боимся. Ну не берет Нерон в охрану нашего брата. Кто сюда гладиатором попал — гладиатором и помрет. Ты только стучать им можешь начать, а нам скрывать особо нечего. Ну и не жить тебе долго если после того как я тебя окрещу вдруг узнаю, что ты дятлом заделался, — сказал на это Бур все так же тихо и продолжил уже громко для публики. — Не по профессии не получится. Охранник ну ни о чем. Может дар у тебя уже прорезался? Так–то про дар особо не распространяется никто, и спрашивать не прилично, ну, ты из него секрета тут не делай. Все равно все узнают, как на песок выйдешь. Сюда берут с такими дарами, что бы на песке пригодился, и ты его в дело пустишь полюбому.

— У меня руки железные делаются. Приходил мужик какой–то сказал, что это дар железных рук, — видя, что после громких слов Бурого к ним стали прислушиваться некоторые из окружающих старшина специально акцентировал на этом внимание и пусть и разными словами, но повторился.

— Ну–ка покажи, — заинтересовался Креститель.

— Не могу, — признал Павлов.

— Сам не допер, как активировать? Ну не активировался дар? — это были уже слова Бурого.

— Не ну как не активировался, он сам включался пару раз, но как его включить самому я не знаю, — милиционер почесал рукой в затылке.

— Ладно, с этим потом. Я хоть и не знахарь, но смогу тебе пару подсказок дать. Быть может они тебе помогут. Сейчас давай займемся крещением. Ну как тебе Феррум?

— Не знаю, — имя не вызывало у Василия никаких эмоций.

— Ну, железо, в таблице Менделеева — феррум, а у тебя руки железные. Ну, ты понял смысл и логику? — постарался пояснить любитель гирь.

— Я знаю таблицу Менделеева и помню что такое феррум. В школе учился. Просто имя как имя. По–моему не лучше Дяди. В принципеФеррум так Феррум, — махнул рукой Вася.

— Ну, ты давай без пренебрежения. Тебе это имя если не остаток жизни носить, то долго. Имена в Улье бывает, что меняют, но по очень веским причинам, — стал поучать Бурый.