Люди и нелюди - Николай Свистунов

— Что–так? — спросил крестный, щупая рану в боку с потихоньку сочащейся наружу кровью.

— У меня дела в стабе. Мне нельзя на прорыв, — не стал вдаваться в глубокие подробности Павлов.

— Тогда я с тобой. Сейчас нужно где–то сныкаться и зализать раны, — принял решение крестный.

— Может лучше с ними? — Феррум не был уверен, что прятаться во враждебном городе хороший вариант для раненого.

— Нахрапом хорошо в начале было, пока муркеты не очухались, а теперь у них шансов нет. Покрошат их, как пить дать, а с тобой у меня может быть будет нормальный шанс. Сейчас надо заныкаться, отлежаться и найти способ просочиться, через стены по–тихому. Ну а попутно можно будет и твои дела в городе обтяпать, — Бурый был уверен в своих словах.

— Пойдём, — кивнул Павлов и двое вооружённых людей, помогая друг другу, не слишком уверенно направились к домам контейнерам.

Им никто не мешал. Силы стаба муров еще не взяли район под контроль, а охрана Арены пока не набралась смены высовываться из здания. Гладиаторы разбегались во все сторону точно тараканы по кухне при включённом свете. Кто–то собирался действовать подобно Ферруму с Бурым или просто напоследок навести побольше шороху в этом городишке, а кто–то действительно искал транспорт для попытки прорыва через половину мурского стаба и ворота. В это достаточно раннее время улицы Узлового были пусты и о таскать машину было не так просто даже на центральных улицах, а Арена стояла далеко не в центре стаба и вышли они из неё с задней части, где и в лучшее время народ катался не часто.

Нырнув в переулок, Павлов и его крестный зашагали по нему, выискивая место, где можно спрятаться. С их видом трудно было затеряться в толпе на стабе и хорошо, что толпы не было. За Ареной многие дома были явно пустыми. Хватало голых фундаментов залитых под установку стандартных домиков. Заметили контейнер, зарытый в грунт и залитый в фундамент в качестве подвала. Попалось несколько домов из настоящих вагонов. Точнее это даже не были полноценные дома. Просто кто–то приволок пассажирские железнодорожные вагоны и поставил прямо колёсами на землю. За вагонами так же никто не ухаживал. Колеса они успели изрядно утонуть в грунте. От этого некоторые из них накренились на тот или иной бок.

Однозначно вагоны считались жильём худшего порядка и, уходя дальше от Арены, беглецы встречали их все больше. Они пришли в настоящие местные трущобы, где царила своя придонная жизнь. Здесь жили даже не работяги, добытчики сталкеры или настоящие муры, а отрепье. Старавшиеся от разной дури наркоманы, конченые, готовые пить все что горит и в любых количествах алкаши, просто опустившиеся существа. Эти люди варились здесь в своём котле почти ненужные официальным властям стаба. Они имели еще меньше прав, чем новичок на стандартном кластере и заканчивали плохо. Те, кто еще сохранял какие–то остатки разума, перебирался по трущобам точно партизана вблизи врага — короткими перебежками. Если не хватало мяса на кластерах или просто лень было на них выбираться, то некоторые муры могли попробовать наловить двуногую добычу и тут. Это за нужных стабу работяг, строителей, уборщиков, внутреннюю охрану и прочих подобных администрация могла спросить, да и сами они могли огрызнуться, а местных считали за мусор под ногами, и огрызаться им было нечем.

— Всё. Я плыву, — признался Бур, почти повисая на плече не так сильно пострадавшего и чувствовавшего себя значительно лучше товарища.